Королев: факты и мифы

Командовать хотелось и наркомам. И не только для того, чтобы добыть побольше трофеев, но и для того, чтобы самим рвением в этом деле доказать свое усердие вообще. Однако никто из них не торопился взваливать на свои плечи бремя будущих забот о судьбах ракетной техники. Что оно такое, эта Фау-2? Уже не артиллерийский снаряд, столь близкий Устинову, но еще не самолет, понятный Шахурину. Это были два наиболее вероятных хозяина: Шахурин, который не хотел брать ракеты, но на котором они формально «висели», и Устинов, который никак не мог решить, хочет ли он их брать. Впрочем, и тот и другой понимали, что цена всех их желаний – две копейки пучок в базарный день, как говаривала бабушка Королева Мария Матвеевна: решать все будет Сталин. Кому скажет брать, тот и возьмет.

Королев видел всю эту битву честолюбий и драку ведомственных амбиций, но занимали они его лишь постольку, поскольку могли ускорить или затормозить дело. Сейчас ему в принципе было все равно, кому подчиняться: Дегтяреву, Серову или Шахурину – лишь бы работать не мешали. Как тут было вновь не вспомнить любимую поговорку бабушки Марии Матвеевны: ласковая телка двух маток сосет. Задачу для себя он уже сформулировал: досконально изучить Фау-2, научиться пускать большую ракету и сразу идти дальше. Черток – очень толковый инженер, но узкий: его, кроме бортовой аппаратуры, ничего не интересует. Замечательно, значит об аппаратуре у него может голова не болеть. Королев уже поговорил с Леонидом Воскресенским. Видно, как увлечен он предстоящими пусками, пусть специализируется на испытаниях. Михаила Рязанского и Евгения Богуславского интересует проблема радионаводки Фау-2, хотят понять, как ею управляют с земли. Отлично. Это тоже очень важно. Надо не выпускать из поля зрения Леестен. Там – стенды для горячих испытаний двигателей. Конечно, нужен стенд, на котором бы можно было испытать всю ракету целиком. В Леестене работают Алексей Исаев и Иван Райков. Туда же поехали Валентин Глушко и его помощники Шабранский и Лист. Наземным стартовым оборудованием занимается Виктор Рудницкий. Николай Артамонов на заводе «Монтанья» разбирается с технологией. Надо только, чтобы они не складывали добытые знания каждый в свою кучку, а валили в общий котел. Институт РАБЕ – превосходная выдумка, но, опять-таки, он узок. Надо заниматься не только аппаратурой. Надо создать такой институт, который будет изучать Фау-2 со всех сторон, и тогда нынешний РАБЕ просто превратится в один из отделов такого института. Он уже начал говорить об этом с Гайдуковым, как бы вскользь обронил, что как директор Лев Михайлович, стоящий «над схваткой», лучше всего сможет учесть интересы разных специалистов, и по блеску, сразу появившемуся в глазах генерала, понял, что Гайдуков будет помогать ему в создании такого института.

Для института нужны люди. Немцы разных специальностей и наши, которые этими специальностями должны овладеть: корпусники, прибористы, двигателисты, испытатели, хорошие, с совершенно свободным пространственным воображением конструкторы, толковые технологи, способные сразу увидеть, как быстрее и лучше сделать любую деталь. Нужны снабженцы-доставалы, люди-спруты, переплетающие одновременно разные ведомства, свои ребята в десяти наркоматах одновременно, понимающие, что если сегодня не дают бронзу, но есть цемент, надо брать цемент, и умеющие завтра обменять цемент на бронзу. Нужны демагоги, люди-флюгеры, начетчики, виртуозы министерских докладов, умелые кормчие партийных собраний. Господи, сколько же нужно самых разных талантливых людей, чтобы сдвинуть этот воз, разогнать его и заставить катиться вперед со все возрастающим ускорением!

Масштабы работ расширялись с каждым днем. В местечке Берка расположилась БОН – бригада особого назначения, в задачу которой входило чисто военное изучение Фау-2. В бригаду отбирали самых толковых офицеров из авиации и гвардейских минометных частей, талантливых выпускников и адъюнктов разных военных академий. В БОН начали свой путь в ракетную технику впоследствии выдающиеся специалисты: Юрий Александрович Мозжорин, Яков Исаевич Трегуб, Николай Николаевич Смирницкий, Святослав Сергеевич Лавров и другие. Кстати, нескольких человек, в том числе Мозжорина и Лаврова, Королев еще в Германии переманил к себе.