Королева двора

Она была одна. Свекровь, которая действительно вышла на пенсию и заставила-таки невестку поступить в институт, как только у той кончилась летняя сессия, отбыла на заслуженный отдых восстанавливать потерянные с маленьким ребенком силы минеральными водами. А муж… Впрочем, всему двору уже было известно, где ночами околачивался ее муж. Ксанка ловила на себе разные взгляды: и сочувствующие, и любопытные, и откровенно осуждающие, и изучающие. Люди, знающие ее с детства, словно старались понять, почему она терпит. Ксанка никогда не производила впечатления человека, способного сломаться или хотя бы прогнуться. Впечатление это и не было обманчивым, прогибаться она не собиралась. Оксана выстроила линию поведения и придерживалась ее, не сворачивая с выбранного курса на сохранение семьи. Она всегда была аккуратно и красиво одета, ухоженна и приветлива. Ни слова упрека мужу, ни одного гневного взгляда, ни единой слезинки отчаяния. Ксанка старалась оставаться самой нежностью, излучать счастье и спокойствие, каким бы сильным не было желание проявить истинные эмоции. Она избрала своим оружием дочь и умело им пользовалась. Ребенок, которому постоянно напоминали о том, что у нее самый лучший на свете папа, действительно души в отце не чаял, Ксанка же иногда нашептывала на ушко несмышленой малышке о том, как боится остаться без Миши. А Дашутка (вот умница!), бывало, цеплялась за него ручонками, когда он наклонялся, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи, и просила, заглядывая в глаза:

– Не уходи, папочка!

И он оставался, а Ксанка, лежа в спальне, прислушивалась к тихому похрапыванию мужа в гостиной и торжествовала, ни минуты не сомневаясь в том, что ненавистная балерина сейчас, конечно, не спит, а страдает горько и безутешно.

Хотя только на ребенка женщина ставку не делала. Кто знал, что могла вбить в голову Дине великая любовь? Возможно, она решилась бы забеременеть, и тогда все Ксанкины расчеты полетели бы в тартарары. Поэтому вторым беспроигрышным способом борьбы за мужа определила она самосовершенстование, причем после ссоры с Верочкой все же решила, что совершенствоваться придется не только внешне, но и внутренне. Она решила стать лучше и умнее. В конце концов, чему могли научить Дину в балетном училище: махать руками, ногами да разбираться в музыке? Ну, предположим, руки-ноги ценность для Миши представляли, а музыку он предпочитал совсем не классическую. «Машина времени», «ДДТ», «Наутилус Помпилиус» – рок был его пристрастием, о чем Ксанка не забывала ему напоминать практически каждый день, либо напевая «Скованные одной цепью», либо ставя пластинку и вопя отчаянно: «Если мы еще мужчины, мы кое в чем сильны», либо мурлыкая невзначай, подавая мужу ужин: «В комнате с видом на огни, с правом на надежду…»

Ксанка надеялась, цеплялась за призрачное, неуловимое счастье и ждала, ждала каждый день, каждую минуту, затаив дыхание и отчаянно боясь одним неверным шагом, грубым словом и неотточенным движением упустить те крупицы отвоеванного внимания мужа, которые она завоевала с помощью дочери. К Даше относилась она не просто как любящая мать, оберегающая свое дитя яростной тигрицей от всех невзгод. Чувства ее походили больше на гордость и тщеславие собственника, обладающего величайшей из ценностей и тщательно охраняющего неприкосновенность своего трофея. Если бы Оскар Уайлд был знаком ей не только понаслышке, она бы поняла, что поведением своим походила на Дориана Грея, главным страхом и кошмаром которого стала боязнь лишиться того, чем дорожил он превыше всего. Так и Ксанка, словно пантера, готова была растерзать всякого, кто не так посмотрел, не то сказал или, как ей вдруг показалось, не то подумал о ее расчудесной доченьке. Даша априори была для своей матери самой замечательной, самой красивой, самой умной, но не только оттого, что чувства эти характерны для любого нормального родителя, но и оттого, что именно с ней были связаны все грандиозные планы и великая идея новой распрекрасной жизни, от которой Ксанка ни в какую не желала отказываться.

– Тли. – Маленькая ладошка упрямо и сильно тянула мамину руку.

– Где? Что ты хочешь? – Ксанка пошла в требуемом направлении.

– Тли, – еще раз объявил ребенок. Ладошка разжалась, и женщина увидела у своих ног три пластмассовые формочки с изображением зверюшек.

– Три, – согласилась Ксанка, погладила Дашу по голове и начала обеспокоенно озираться, пытаясь найти кого-то, с кем можно поделиться небывалым открытием. И вот удача: – Верочка, – замахала женщина, бегущей мимо подруге, – иди скорее!

– Что случилось? Я опаздываю очень. Через полчаса обход.

– Обход – это будни практиканта в частности и врача вообще. В этом нет ничего интересного, а я тебе предлагаю нечто из ряда вон выходящее, – торжественно объявила Ксанка.

– Что же?

– Знакомство с маленьким гением.

– С кем? – Кроме Дашутки вокруг никого не было.

– Она умеет считать, – заговорщицким шепотом поделилась с подругой Ксанка. – Не просто цифры произносит, а в количестве разбирается.