Читаем Королева двора полностью

А стыдно, по мнению Веры, было как раз обратное. Стыдно молчать, стыдно закрывать глаза, стыдно не протягивать руку помощи. Стыдно думать о себе и своих чувствах в такой ситуации. Люди кидаются жалеть себя, вместо того чтобы жалеть детей. Пусть детей глупых, пусть неблагодарных, пусть даже совсем пропащих. Но детей. Детей, которые не обязаны быть хорошими, внимательными, добрыми и послушными. Детей, которые по большому счету вообще ничем не обязаны своим родителям, потому что это родители захотели их иметь, захотели их воспитывать, захотели заботиться о них. Да, жизнь так устроена, что зачастую к старости люди становятся немощными, и наступает черед детей отдавать некий долг. Но долг ли это на самом деле? Возможно, это просто любовь и нежелание эту любовь от себя отпускать, это страх остаться первым на пути к смерти. Ведь до тех пор, пока живы родители, даже если они давно утратили и силы, и даже ум, каждый человек чувствует себя защищенным. Мы – дети лишь до тех пор, пока есть на свете родители, и никому не хочется выпускать из рук ту последнюю ниточку, что связывает нас с давно прошедшим детством. И если дети независимо от возраста всегда чувствуют себя детьми своих родителей, то и родители должны видеть и в пятилетнем, и в двадцатилетнем, и в сорокалетнем, и даже в шестидесятилетнем человеке всего лишь ребенка, которому всегда можно и нужно подставить спину и разрешить на себя положиться.

«Как ты мог так с нами поступить? У бабушки теперь случится сердечный приступ! О поступлении можно забыть, а я так рассчитывала, что ты станешь экономистом (юристом, дипломатом, актером и т. д.)». «Мы, я, бабушка», но только не «ты, у тебя или с тобой». Сколько раз Вера слышала в своем кабинете подобные фразы и еле сдерживалась, чтобы не рубануть рукой по столу и не закричать о том, чтобы люди опомнились, засунули свой стыд куда подальше и встали, наконец, туда, где должны стоять. Не на другом берегу реки, из последних сил протягивая оттуда руку ребенку, а на том, где их ребенок стоит. Надо быть рядом, надо быть вместе и надо всегда быть на его стороне.

Женщина, присевшая перед Верой на краешек стула, хоть и позволяла подростку прятаться за собой, явно находилась по другую сторону баррикад. Об этом свидетельствовал и пунцовый румянец, и нервно покусываемые губы, и нерешительность, и не просто расстроенные, а даже злые, косые мимолетные взгляды, которыми она пыталась поймать вертевшегося сзади парня.

– Садитесь, – обратилась Вера к подростку, указывая на кушетку, но он замер в нерешительности, словно ожидая чего-то еще. Что-то еще не заставило себя ждать:

– Сядь, Нелька! Живо! – Резкий тон был под стать злым взглядам, но не имел ничего общего с нерешительностью и румянцем.

«Девочка», – удивилась Вера и тут же постаралась вернуть себе невозмутимый вид: удивление противоречило врачебной этике. Врач – он, как родитель, всегда обязан быть на стороне пациента и ничему не удивляться.

– Я вас слушаю. – Вера улыбнулась, но вопреки стараниям улыбка вместо располагающей и приветливой вышла натянутой и кривой.

В ответ лишь неразборчивый шепот и стиснутые руки.

– Нелли, может быть, вы начнете, а мама поможет?

– Она мне не мама! – Девочка не закричала и не вскочила с кушетки, и руками стучать не стала, но запустила в женщину взглядом не менее злым, чем тот, что минуту назад получила сама.

«Час от часу не легче! Еще и няню отправили решать такую проблему. Вообще люди с ума посходили. И зачем только детей рожают, если совершенно не желают принимать участие в их судьбе?!»

– Нелли у нас не простая девочка. – Виноватый тон, опущенные ресницы. «Черт бы побрал этот идиотский стыд!»

– Ну, простая – не простая, а с таким заданием, думаю, справится. – Вера собрала со стола заполненные карточки и протянула стопку девочке. – Сходи-ка в другое крыло в регистратуру, отнеси и скажи, что доктор Сизова попросила завести на тебя карту. – И тут же, предваряя протесты, объяснила женщине: – Там простые вопросы: имя, фамилия, возраст, она справится. Справишься?

– Да. – Девочка лениво сползла с кушетки и так же неторопливо выплыла из кабинета.

– Но, – попыталась было запротестовать женщина: врач жестом остановила ее. Как только за девочкой закрылась дверь, Вера сняла телефонную трубку:

– Леш, – обратилась к охраннику, – из моего кабинета сейчас девочка вышла. Видишь ее? Отлично! Поведи ее, пожалуйста, будь другом. Нет, догонять не надо, просто пригляди, чтобы до регистратуры дошла и обратно вернулась. Короче, не дай ускользнуть. Понял? Ну, спасибо тебе, дорогой, с меня причитается, – довольно улыбнулась Вера, отодвинула телефон и тут же, без малейшей паузы не попросила, а потребовала у женщины: – Рассказывайте!

– А что рассказывать-то?

– Все.

Перейти на страницу:

Все книги серии Гармония жизни. Проза Ларисы Райт

Похожие книги

Шаг влево, шаг вправо
Шаг влево, шаг вправо

Много лет назад бывший следователь Степанов совершил должностное преступление. Добрый поступок, когда он из жалости выгородил беременную соучастницу грабителей в деле о краже раритетов из музея, сейчас «аукнулся» бедой. Двадцать лет пролежали в тайнике у следователя старинные песочные часы и золотой футляр для молитвослова, полученные им в качестве «моральной компенсации» за беспокойство, и вот – сейф взломан, ценности бесследно исчезли… Приглашенная Степановым частный детектив Татьяна Иванова обнаруживает на одном из сайтов в Интернете объявление: некто предлагает купить старинный футляр для молитвенника. Кто же похитил музейные экспонаты из тайника – это и предстоит выяснить Татьяне Ивановой. И, конечно, желательно обнаружить и сами ценности, при этом таким образом, чтобы не пострадала репутация старого следователя…

Марина Серова , Марина С. Серова

Детективы / Проза / Рассказ
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза