Королева фальшивой академии

Надо же, а мне почему-то казалось, что память о приставаниях была якобы стёрта. Хотя нет… заведующий кафедрой заставил забыть только стычку в аудитории… Блин, вот оно и началось. Я стала путаться в воспоминаниях! Со временем будет всё труднее запоминать, что стёрли, а что нет!

В этот момент кто-то из проходивших мимо студентов случайно толкнул меня плечом.

– Ой, извини, пожалуйста, Ева!

– Ничего страшного, – пробормотала я и не сразу поняла, почему воцарилась тишина. Тьфу ты, я же – главная стерва академии! По крайней мере, должна ею себя считать! Разве главная стерва может спустить это страшное оскорбление? Я вперила взгляд в шокированного студента, осмелившегося меня задеть, и продолжила говорить таким же тихим голосом, добавив в него ласковых ноток: – Да, ты не ослышался, малыш. Ничего страшного. Разве можно сердиться на такого симпатичного мальчика?

Сделав шаг вперёд, я приподняла его за подбородок, нарочно царапнув шею ногтями, и начала наклоняться якобы для поцелуя. Парень невольно приоткрыл рот, его глаза затуманились. Все вокруг как будто замерли, жадно следя за этой сценой. Но когда между нашими губами почти не осталось пространства, я резко вогнала каблук ему в ногу, как раз в чувствительное место над пальцами. Парень взвыл. Ещё бы. Кеды – не самая прочная обувь.

– Ой, извини, пожалуйста! – воскликнула я и тут же добавила ему коленом в пах. Вой приобрёл другую тональность.

– Идёмте, – сказала я подругам, полностью игнорируя страдальца, и тут же увидела Павла Сергеевича, который, скрестив руки, стоял неподалёку и с явным удовольствием наблюдал за расправой. Встретив мой взгляд, он изобразил насмешливые аплодисменты.

– Жёстко ты, – восхищённо сказала Алла.

– Заслужил, – равнодушно ответила я.

– Мне на секунду показалось, что ты готова его простить, – Карина как будто успокоилась, но не до конца. Что-то странное всё же проскальзывало в её голосе.

– Угу… я же такая лапочка. Всех прощаю. Некоторых, правда, посмертно, – буркнула я в ответ. Она ухмыльнулась и больше не приставала с вопросами.

В этот раз на парах снова присутствовала только часть группы. Я начала подозревать, что остальных просто отчислили. Хотя в этом случае мне, скорее всего, стёрли бы память. Да и вообще, в «часе свободы» все принимали равное участие. Почему забрали только некоторых? Может, в процессе жестокого допроса вскрылись и другие их нарушения?

По окончании пар я снова позвала подруг в кафе. В этот раз они не стали отказываться.

– Давайте только ближе к вечеру? – предложила Алла. – У меня запись на маникюр. Может, часа через три? Да и вообще, предлагаю встретиться уже на месте.

На том и порешили. Я отправилась домой, радуясь, что удалось отвести удар от своей комнаты. Вот только надолго ли?

По дороге в общагу мне всё время мерещился чей-то пристальный взгляд в спину. Я несколько раз оборачивалась, но никого не увидела. Может, показалось? Если это Павел Сергеевич, то почему он держится в стороне и не подходит? Решил в отместку довести меня до инфаркта? Что ж, главное, чтобы не приближался, остальное можно вытерпеть. Однако я ошиблась.

На очередном повороте мне перегородил дорогу… Эдик.

– Ну привет, крошка, – прошипел он.

Я отшатнулась и тут же врезалась в кого-то, стоящего позади. Заорать не успела: мне зажали рот.

– Прогуляемся, – сказал знакомый женский голос. Петрова! – Тут есть укромное местечко рядом.

К сожалению, отказаться я никак не могла.

Глава 15

Укромное местечко располагалось в каком-то незнакомом мне коридорчике и представляло собой каморку для швабр и прочих хозяйственных приспособлений. Меня втолкнули внутрь. Эдик и Юля ввалились следом и закрыли за собой дверь.

– Знаешь, откуда я знаю про это место, Королёва? – прошипела Петрова. – Из-за тебя нам выдали наказания! К примеру, мне пришлось вручную отдраить чуть ли не всю академию! Ладно хоть не отчислили! Но выпускной нам отодвинули! Как будто мы ещё не готовы попасть в человеческий мир!

– Не ной, – рыкнул Эдик. – Вам ещё повезло, что вся группа правила нарушила. Меня вообще из академии выкинули! Знаешь, сколько пришлось заплатить, чтобы взяли хотя бы на первый курс?! И всё это время я мечтал о том, как поквитаюсь с одной блондинистой стервой…

В этот момент не иначе как от страха со мной начало твориться что-то странное.

Сначала я увидела ауры.

У Юли она была грязно жёлтая, а у Эдика оранжевая с синим.

Потом я поняла, что вижу вовсе не ауры.

Это было остаточное свечение, исходящее от… верёвок!

И у Петровой, и у Эдика выходили из груди верёвки, похожие на ту, которую обрезала мне мойра. Только, в отличие от них, моя верёвка была белой. Или, по крайней мере, казалась мне таковой.

Я мысленно потянулась к верёвке Юли и тут же едва не отшатнулась назад, на краткий миг ощутив едкую, обжигающую подобно кислоте, смесь зависти и ненависти.

Этот эксперимент для меня даром не прошёл. Навалилась усталость. Ауры начали выцветать.