Королева Юга

– Это будет зависеть от того, когда вы дадите мне деньги, чтобы начать. Максимум месяц. Вам ведь придется поездить, или мы пригласим нужных людей – сюда или на какую-нибудь нейтральную территорию. А на само оформление, бумаги и подписи – не больше часа… Но необходимо установить, кто берет на себя все эти обязанности.

Тео замолчал, ожидая ответа. Он сказал это совершенно обычным, легким тоном, как будто речь шла о какой-то не слишком важной детали. Но он ждал и смотрел на них.

– Обе, – ответила Тереса. – Мы обе в этом деле.

– Понимаю, – чуть помедлив, ответил Тео. – Но нам нужна только одна подпись. Нужен человек, который будет посылать факсы или делать нужные звонки.

Конечно, есть вещи, которые могу делать я. Которые я должен буду делать, если вы дадите мне соответствующие полномочия. Но безотлагательные решения должна принимать одна из вас.

Лейтенант О’Фаррелл рассмеялась. Циничным смехом бывшего бойца, подтирающегося знаменем.

– Это ее дело, – зажатой в пальцах сигаретой она указала на Тересу – Чтобы заниматься делами, надо рано вставать, а я встаю поздно.

Мисс «Америкэн Экспресс». Интересно, подумала Тереса, чего ради и когда Пати решила поиграть во все это. Куда и зачем она толкает ее. Тео откинулся на стуле. Теперь он поочередно смотрел на обеих. Поровну.

– Моя обязанность – сказать тебе, что таким образом ты передаешь все в ее руки.

– Конечно.

– Хорошо. – Хересец пристально посмотрел на Тересу. – Тогда дело решено.

Он больше не улыбался, и взгляд его был оценивающим. Наверняка задает себе те же вопросы насчет Пати, подумала Тереса. Насчет наших с ней отношений.

Подсчитывает все «за» и «против». Сколько прибылей я ему принесу. Или сколько проблем. И сколько – она.

В этот момент она интуитивно предвосхитила многое из того, чему суждено было случиться потом.

* * *

Пати смотрела на них долгим взглядом, когда они выходили после собрания, все втроем спускались в лифте и обменивались последними впечатлениями, прогуливаясь вдоль причалов яхтенного порта, пока Эдди Альварес, вытолкнутый из обоймы, опасливо поглядывал на них из дверей бара «Ке» с видом человека, в которого швырнули камнем и он боится, что швырнут снова, а призрак Пунта-Кастор и, может быть, воспоминание о сержанте Веласко и Каньяботе витали над ним, стесняя горло. Пати выглядела задумчивой – глаза прищурены, вокруг них обозначились морщинки, но время от времени в ее взгляде проскальзывал намек на интерес или желание позабавиться, хотя, может, и то и другое одновременно. Чего только не таилось в этой странной голове… Лейтенант О’Фаррелл словно улыбалась без улыбки, посмеиваясь над Тересой, над собой, над всем и над всеми. Наблюдала за ними тогда, выходя после собрания из квартиры в Сотогранде, будто посеяла марихуану и теперь ждала, когда придет пора собирать урожай; наблюдала и во время разговора с Тео в яхтенном порту, и потом, долгие недели и месяцы, когда Тереса и Тео Альхарафе начали сближаться друг с другом. Иногда Тереса сердилась и тогда шла к Пати и говорила: а ну-ка, мерзавка, давай, выкладывай все. А Пати улыбалась – иначе, широко, будто уже не имела ни к чему отношения. Она посмеивалась, ха-ха, закуривала сигарету, выпивала рюмочку, выкладывала себе аккуратную дорожку или принималась болтать о чем угодно со своим всегдашним легкомыслием, которое – со временем, узнав ее получше, Тереса поняла это – никогда не было ни абсолютно легкомысленным, ни абсолютно искренним; или – изредка, ненадолго – становилась такой, какой была вначале: Лейтенантом О’Фаррелл, благородной, жестокой, язвительной, прежней и всегдашней подругой, за спиной у которой угадывалось нечто темное, подкрепляющее фасад. Потом наступил момент, когда Тереса задалась вопросом (это касалось Тео Альхарафе): до какой степени ее подруга предвидела, или угадала, или подготовила – принеся себя в жертву собственным планам, как человек, принимающий начертанное на картах таро, которые сам же и открыл, – многое из того, что впоследствии произошло между ними обоими, а в некотором смысле – между ними тремя.

* * *