Королева Лир. Чудесные истории

Услышав от одного товарища об острове, молодой лётчик решил во что бы то ни стало добраться туда на самолёте, и ему это однажды удалось – он сделал небольшой крюк во время исполнения ночного рейса, пассажиры ничего не заметили, они сладко спали над океаном, экипаж тоже вздремнул, и вот тут наш молодой лётчик рванул с большой скоростью в сторону, отклонился на тысячу километров от курса.

Что-то его притягивало, какой-то слабый знак или звук, он даже закрыл глаза (товарищ его говорил именно об этом странном ощущении) – и вдруг всё вокруг переменилось.

Внизу во тьме светился маленьким огоньком дворец (видимо, окно под крышей), а сам лётчик оказался в облаке запахов, которых он никогда раньше и не нюхал, – ночь пахла не лавром и лимоном, не мёдом и чаем, не жасмином и белой сиренью, и не так, как новая лайковая перчатка, как рыжик во мху, как земляника в полдень на поляне, как тёплая ванильная булочка зимним утром, и не как мамина ладонь у тебя на лбу, и не как фиалка – ночная красавица среди папоротников – это было что-то ещё, нежное, сильное, но неуловимое.

Лётчик вскочил, хотел разбудить всех, но передумал, тем более что аэродром, куда он должен был приземлиться уже через полчаса, настойчиво доискивался, куда смылся целый лайнер с пассажирами.

Конечно, потом были большие неприятности, самолёт, само собой, опоздал, встречающие волновались, информация сбилась с ног: короче, начальник уволил нашего лётчика, да ещё и приговорил его к штрафу, к такому огромному, что лётчик вынужден был продать дом и сад, матушкино благословение, да ещё и занять очень большую ссуду в банке – хотя все товарищи дружно защищали его, ссылаясь на то, что это был временный провал в памяти, мало ли.

Себе лётчик оставил только маленький клочок земли размером с автобус (междугородний).

Однако жить было надо, и наш бывший лётчик попросился назад на аэродром в так называемую наземную службу – подвозить к самолёту запакованные обеды.

Его взяли, так как известна была его честность и порядочность, и за сохранность обедов можно было не беспокоиться.

А историю с исчезновением ему простили, так как, во-первых, никто не догадался, что он специально исчезал в поисках острова, а во-вторых, он полностью уже расплатился как за истраченный керосин, так и за все пропавшие железнодорожные билеты пассажиров, и он даже заплатил за авиабилет и такси одному особенно взволнованному человеку, который кричал, что ему теперь не нужны никакие деньги, так как из-за задержки рейса он упустил свой поезд, а его должна была прийти встречать одна собака, и именно к последнему вагону, она всегда приходила почему-то встречать именно его и именно к последнему вагону, и в этот раз он решил эту собаку усыновить за её верность – и нате, самолёт опоздал!

Он так кричал и бесновался, повторяя, что не знает адреса собаки, а она не знает его адреса и всё потеряно, что лётчик дал ему деньги на авиабилет и на такси от аэропорта к последнему вагону поезда, вот так!

Короче, наш лётчик всё-таки вернулся к нормальной жизни и даже стал снова выращивать на своём клочке земли цветы – другие лётчики жалели своего товарища и привозили ему семена откуда могли: трудно, что ли, проходя по чужому парку где-нибудь вдали от родины, сорвать стручок, засохший цветочек или кисточку ягод!

А ведь там, внутри, как раз и лежат нужные семена.

Наш поставщик запакованных обедов всё своё свободное время трудолюбиво выращивал эти семена, и даже построил в окружении своих новых цветов дворец в полметра высотой из мелких камней, и даже провёл туда электричество и ввинтил лампочку от карманного фонарика, чтобы ночами в его довольно маленьком саду горело одно окошко под крышей дворца.

Себе он поставил там же будку в три этажа, трудно, что ли, натаскал камней из оврага и построил – на верхнем этаже у него была даже оранжерея под стеклянной крышей, на среднем этаже помещалась раскладушка и книги, а на нижнем он хранил лопату, лейку и удобрения, и имелся также большой подвал для семян, клубней и луковиц (уж под землёй-то места было достаточно, рой вглубь хоть на десять метров!). Со своего этажа ночами он прекрасно видел маленький дворец со светящимся окном, и иногда лётчику казалось, что он снова летит над волшебным островом и вдыхает тот запах, который пока ещё не встречался ему на земле, разве что когда мама целовала его перед сном в новогоднюю ночь, а он лежал в своей кроватке среди её бедных подарков и был счастлив, укрыт и любим.

А у них в лётном отряде был ещё один пилот, тот самый, который и проговорился как-то за стаканом рома об острове своему младшему другу – знаете, как это бывает с пьяными: возьмёт и расскажет о самом дорогом.

Так вот, не один наш разносчик запечатанных обедов знал про остров – ром можно купить на любом углу, и таким образом о тайне пронюхал начальник.

Этот начальник никогда в жизни не сидел за штурвалом самолёта, а начальством он стал по знакомству, так бывает, его двоюродный брат женился на дочери замминистра, и пошло-поехало, вся родня вскоре была пристроена.