Королева Лир. Чудесные истории

А на стене, где раньше висела картина, шевелились солнечные зайчики и тени зелёных листьев, и казалось, что стена живая, дышит и смеётся от радости.

История живописца

Жил-был художник, но он был такой бедный, что не мог купить себе ни карандаша, ни бумаги, а про краски и кисти нечего и говорить. Он, конечно, пытался рисовать кирпичом на асфальте, но дворники и милиционеры не любили таких художеств и звали друг друга на помощь.

Наш бедняк мог бы также расписывать стены и заборы, однако каждая стена кому-то принадлежит. Кроме того, это тоже надо было делать ночью, когда народ не шляется туда-сюда и не мешает, а какое же рисование ночью!

Тем более что кирпичом не порисуешь на стене, кирпич стену не берёт, только царапает.

Хорошо ещё, что у художника была крыша над головой, однако эту берлогу нельзя было назвать жильём, просто один дворник отгородил под лестницей угол, чтобы не таскать домой мётлы, лопаты, ломы, валенки и телогрейку. Дворник навесил туда дверь, снабдил её ржавым замком и тут же, подумав, повесил объявление, что недорого сдаётся отдельная квартира б/у.

О том, как художник снял эту квартиру б/у (без удобств), рассказывать долго, только заметим, что он спал там, подстелив на пол своё пальто, и был рад, что всё-таки не на улице валяется, где дует, капает и каждый может отобрать пальто.

Как художник дошёл до этой нищеты, говорить не хочется, достаточно упомянуть, что его обманули, как обманывают многих простодушных и безденежных людей, которым обещают большие кошельки за их маленькие квартиры, и, проснувшись однажды, такой будущий богач видит, что он лежит на скамейке в парке, а потом с трудом вспоминает, что в его собственном доме уже висят чужие занавески и в двери новенький замок, от которого нет ключа, вот и всё.

А почему художнику всё-таки достался угол под лестницей, объясняется просто: знакомый дворник сдал ему эту квартиру за приличные деньги, но в долг, надеясь, что когда-нибудь жилец выиграет судебное дело против жулика Адика, захватившего его прежнюю квартиру.

Однако должок всё рос и рос, дворник по утрам приходил то за метлой, то за лопатой и, видя спящего без дела художника, раздражался, как каждый честный труженик, который рано встаёт и вдруг видит перед собой лежачих лодырей. Начинался скандал, и спящий натягивал пальто, на котором находился и которым укрывался, ещё и на уши. Это происходило регулярно в семь утра: дворник орал, что в мире один такой нашёлся добрый дурак, который бесплатно раздаёт направо-налево свои квартиры и при этом терпит, что ему не платят вот уже шесть месяцев. А шесть умножить на шесть плюс двадцать шесть будет миллион с копейками, да убить тебя мало, вопил дворник, маша лопатой над головой художника, гони миллион! Или вытряхивайся, у меня на эту квартиру вагон желающих! Или, мечтал вслух дворник, давай я продам тебя в рабство, что ли. Дам объявление, сдаётся раб на разные работы, оплата вперёд за три года! Но этим надо заниматься, вопил дальше дворник, объявление денег стоит! Короче, орал дворник, иди сдавай почку в больницу, у тебя почек целых две, куда тебе одному столько.

Кончалась эта утренняя беседа всегда одним и тем же:

– Выходи, – говорил дворник, – ты уже на свои деньги выспался! Иди в больницу!

Художник, толком не проснувшись, плёлся на улицу и в который раз думал, почему хозяин всё время посылает его лечиться?

Дворник, как петух, кричал каждое утро, и спасибо ещё, что у дворников, в отличие от петухов, есть два выходных дня: тут-то бедный постоялец отсыпался.

Итак, рано утром он выбирался из своего логова и шёл гулять с тайной целью найти где-нибудь кусочек хлеба или стакан горячего чаю, такая у него была мечта. Кроме того, наш художник всё время околачивался близ родного мусорного бака, который стоял у его прежнего дома: была надежда, что новый владелец квартиры жулик Адик возьмёт и вынесет на помойку кисти, краски и полотна прежнего хозяина. Умный художник рассчитывал, что Адик когда-нибудь да начнёт делать ремонт, и вот тогда придут рабочие и всё выкинут, и можно будет нарисовать картину и продать её!

Но где плохо, там будет ещё хуже, и бедняга упустил своё счастье: придя однажды к родному дому, он увидел такую картину: в его квартиру въезжают совершенно посторонние люди, семья с пятью собаками, роялем и не очень взрослой дочерью, которая держала всю свору на поводке и руководила отцом и матерью, а также четырьмя грузчиками. В подъезд вносили книги, полки, ноты, рояль, затем потащили клетку со взъерошенным котом, и собаки подняли приветственный лай (одна из них была явно слепая, но она тоже гавкала и веселилась вместе со всеми).

Художник сразу же, не сходя с места, полюбил эту странную семью, особенно слепую собачку и девушку-хозяйку, такую разумную в свои небольшие годы, – и затем он, повесив голову, пошёл прочь: против этих людей он никогда бы не стал выступать в суде, требуя их выселения.

Жулик Адик, обманом захвативший его квартиру, знал, что делал, когда перепродавал её такому семейству.