Королева любить желает (СИ)

А ещё через неделю пришли нерадостные новости о слишком обострившейся ситуации на границе всё с той же Икерией. И вот чего им неймётся? И, к моему удивлению, Фрост пожелал лично поехать на границу и поставить на место зарвавшегося новоиспечённого владельца, решившего, что если мы предоставили им земли, то и всем остальным должны обеспечить. Так и получалось, что их рабы чуть с голоду не дохли, наши пограничники забирали их из жалости, откармливали, обогревали, а нам поступала нота протеста в том, что мы похитили их собственность. И хотя с пограничниками уже были проведены разговоры на эту тему, наши мужчины просто не могли смотреть на медленно умирающих людей.

Самое ужасное, что спасённые шарахались от наших пограничников, стоило отойти от голодухи, а потом и вовсе возвращались назад. В чём прикол? Дурной народ?

— Я постараюсь уладить все недоразумения, — тихо произнёс Фрост.

Мне оставалось лишь согласиться. Утром он отбыл. А месяц спустя мне пришло от него письмо. Нет, отчёты о проделанной работе, о ходе переговоров, о начале поставок согласно мирному договору и прочее приходили во дворец, но адресованы они были Милону и королеве, то есть мне. Только эти донесения были скупыми и чисто деловыми. А вот тут пришло письмо только на моё имя, то есть лично. Мне его и доставили прямо в руки.

Не буду скрывать, вскрывала, откровенно волнуясь. А уж сколько раз я читала и перечитывала это письмо потом — не знаю.

'Элен, впервые пишу вам лично. Очень долго сомневался, что стоит, но меня убедили.

Хочу попросить у вас прощения за своё поведение. Только список моих ошибок настолько велик, что всего не перечислить. И нет мне оправданий. Я, как самый старший из троих братьев, обязан был проанализировать происходящее, переговорить с вашим, то есть с родным отцом Элен. Если бы я сделал это ещё тогда, столько бы можно было избежать. Только я не уверен, что жалею о тех своих ошибках. Ведь без них в этом мире не появились бы вы.

А вот об отношении уже к вам очень жалею. И да, понимаю вашу ситуацию. Был не прав. Необоснованно вас игнорировал, пренебрегал попытками поговорить по существу, подозревал. Приношу свои глубочайшие извинения, хоть и понимаю: нет мне прощения.

ФСД'.

Интересная подпись. Сокращение от Фроста Синор Дюрах? Скорее всего.

И вот не было в этом письме признаний в любви, поэм, воспевающих мою красоту, и прочей ерунды. Только извинения и признание собственных ошибок. Более того, текст письма не предполагает ответа. Точнее, адресат не ждёт ответа. Но ответить хотелось до зуда в пальцах. Хотя, что именно писать, понятия не имела. Отложила на потом, но мыслями постоянно возвращалась к этому письму.

Так прошло ещё два месяца, и настало время свадьбы графа Лурье и мадам Олорки. Торжество было крайне скромным по местным меркам. В кругу только близких и нужных людей. А поскольку министр экономики граф Лурье, который стал кошмаром для некоторых нечестных на руку, не мог отпраздновать свадьбу без приглашения других министров и иже с ними…

Конечно, королевская чета была приглашена. И я даже убедила обоих новобрачных, что обязательно будем. В конце концов, без этих двоих у меня бы ничего не получилось.

О том, что во дворец вернулся Фрост, мне сообщила Ююка, уже делая причёску. Так что с ним мы встретились уже на пороге. И вот не думала, что могу скучать по нему, а поди ж ты. Высокий, строго одетый (практически во всё чёрное), с косой за спиной, которая открывала лицо и шрам. Только этот шрам не пугал меня раньше, не испугал и не отвратил и сейчас. Странное ощущение…

Как такое может быть? Я же точно знаю, что искренне люблю Ифора, но уже всё чаще стала ловить себя на мысли, что и с Милоном мне хорошо. Милон весёлый, лёгкий и активный. Просто противоположность Ифору или Фросту. Мы с ним пели, танцевали, даже на пикник собирались сходить. Он много расспрашивал о моем мире, удивлялся или даже возмущался некоторым вещам, но в целом мы приятно проводили время. А по возвращении с этих свиданий, смотря на слегка улыбающегося Ифора, я чувствовала себя не только предательницей, но и обижалась на Ифора.

Я знала, что несколько мужчин у одной женщины для них норма, но привыкнуть к этому никак не могла. Ну не укладывалось в моей голове, как он может не только не ревновать к Милону, но и одобрять наше общение. Хотя постепенно привыкала, пусть за рамки простого общения это и не выходило.

И вот теперь Фрост вернулся, а моё глупое сердечко замерло. Взгляд глаза в глаза, пара касаний руки, один танец, и вечер кончился. Мы практически не говорили, только несколько стандартных фраз. Но глаза — они говорили больше слов. А утром он опять уехал, так больше ничего мне не сказав. И от этого так муторно на душе было, прямо покоя не давало. Тогда я села писать письмо.

Получалось не очень. Писала и переписывала я его два десятка раз, убила несколько дней, но так и не сочинила ничего подходящего.