Королева пламени

— У нас все еще слишком мало сил, чтобы взять ее, — ответил Френтис.

Тридцать Четвертый хорошо знал Новую Кетию, представлял толщину ее стен и силу гарнизона. К тому же императрица наверняка выслала подкрепления, а возможно, и явилась сама. Френтис решил не видеть снов и пил зелья брата Келана, несмотря на жуткую головную боль. Кампания входила в критическую стадию, и Френтис не хотел рисковать открытием своих замыслов, когда разумы соприкоснулись бы во сне. Императрица будет зла из-за потери контакта и потому может склониться к опрометчивым поступкам.

— Если выжидать дальше, эта область лишится рабов, — возразил Тридцать Четвертый. — Те, кто не присоединился к нам, были убиты либо уведены хозяевами. Но если мы двинемся на юг, не сомневаюсь: через несколько месяцев наша армия станет воистину могучей.

— У нас нет нескольких месяцев, — заметил Френтис. — Флот королевы уже отплыл, наш поход на юг не поможет отвлечь воларцев от ее войска.

— Больше половины наших людей не из Королевства. Они ничего не знают о королеве. Они пришли за обещанием свободы, а не смены одного господина на другого.

— Если с нашей помощью королева победит, каждый раб этой империи получит свободу, — напомнил Френтис. — Война королевы — война за всех рабов. Дайте им ясно понять это.

Он подумал, что все же надо сниматься с места и наносить удар.

— Что это за город? — спросил он и указал на точку на северном побережье, в пятидесяти милях на восток от Новой Кетии.

— Виратеск, — ответил Тридцать Четвертый. — Это небольшой порт, обслуживающий северные торговые пути.

— Оборона?

— Нечто вроде стены. Город бедный, там живет всего горстка носящих черное, и у них нет денег содержать стену, которая и так не нужна уже много столетий, — проговорил Тридцать Четвертый. — Но, насколько я помню, там оживленный невольничий рынок. Базары в Новой Кетии часто переполняются, так что многие работорговцы направляют часть товара в Виратеск.

Френтис подумал, что, если сжечь город, настолько близкий к столице провинции, губернатору поневоле придется выползать из-за стен.

— Еще неделя на сборы и тренировку, и мы выступаем на Виратеск, — оторвавшись от созерцания карты, объявил Френтис.

Он попросил Тридцать Четвертого нарисовать план города и отправил Ренсиаля на разведку, настоятельно попросив не обнаруживать себя. Оставшиеся дни ушли на тренировку рекрутов и попытки переброситься с каждым хотя бы несколькими словами. К счастью, большинству не терпелось вступить в бой. Но многие почти не скрывали страха, в особенности те, кто родился в рабстве либо долго пробыл в нем. Присоединившись к восстанию, они поставили на карту все и не питали иллюзий по поводу того, что их ожидает в случае неудачи.

— Я чуть не решился на побег, — признался Текрав однажды утром, когда вместе с Френтисом пересматривал снаряжение и припасы.

Текрав с энтузиазмом тренировался с оружием, но боец из него был скверный. Числа давались ему гораздо лучше.

— Это случилось вскоре после того, как меня лишили свободы по заявлению кредиторов. Мы с еще одним недавно проданным в рабство придумали сбежать из каравана по пути на виллу нового хозяина. Мой товарищ был здоровенный сильный парень, пристрастившийся к вину и маковой вытяжке так же, как я — к игральным костям. По плану, верзиле предстояло задушить охранника, когда тот подойдет к нашей клетке, и забрать ключи.

— И как, сработало?

— Верзила без труда смог ухватить охранника за горло — но сторожевой пес, натасканный на рабов, откусил моему неудачливому партнеру кисть. После чего единственное, на что его можно было употребить, — так это на пример другим. Пример занял весь день. К вечеру верзила молил о смерти. А я решил удовольствоваться судьбой раба.

— Так почему вы присоединились к нам?

Текрав пожал плечами:

— Я и сам толком не понимаю. Хозяин был добр ко мне. За все годы, что я служил ему, он лишь дважды выпорол меня. К другим он не был столь милосердным, и несчастные искали у меня милости. Я знал, как незаметно и уверенно отвлечь хозяина, занять делами, вином нового урожая, заставить забросить на время придумывание новых пыток, на какие был горазд его мелкий гнусный умишко. Но началась война, прибыли новые рабы. — Текрав вымученно улыбнулся. — В общем, у него появилось слишком много новых игрушек. А я не мог защитить всех.

— Вы присоединились к нам из-за Лемеры и остальных.

— Знаете, мужчине лучше оставаться с семьей.

— Да, лучше, — согласился Френтис, осмотрел свое снаряжение и отдал его обратно Текраву. — Оно тоже в порядке. Спасибо за бдительность и аккуратность. Я буду очень благодарен, если вы возьметесь надзирать за нашим обозом во время марша.

— Брат, я присмотрю за обозом. Но вот что я думаю: быть может, мне лучше получить звание?

— Да? И какое же вы хотели бы?

— Ничего экстравагантного. Быть может, лорд-квартирмейстер?

— То есть главный квартирмейстер. Дворянские титулы может давать лишь королева, — сказал Френтис.

— Конечно! Я надеюсь, в свое время вы расскажете ей о моих полезных качествах?