Королева сердец

— Хорошо. — Он с любопытством посмотрел на нее. — Тебя это беспокоит, ведь правда?

Селина слегка покраснела.

— Это меня не касается, — выпалила она. — Хотя я подумала, что это ужасно большие деньги.

— В старые добрые времена, — легко начал Макс, — если мужчина оплачивал счета девушки, то из этого делался только один вывод. Я не хотел бы, чтобы ты думала так, Селина.

Тут она залилась краской по самые уши:

— О, Макс! Я никогда и не представляла… Ну, это ведь совсем не относится к вам и миссис Проктор. Но я никогда не…

Он дотронулся до ее горячей щеки загорелыми пальцами:

— Благослови тебя бог, дитя. Я и не верил в то, что ты можешь так подумать. — Голос его стал мягче. — Понимаешь, это ведь просто — вот так помогать людям. Когда вопрос стоит о деньгах и деньги есть, то все очень просто и ясно. Вот когда ты хочешь помочь как-то по-другому, тогда возникают трудности. — Макс сидел, глядя на реку, видимо запутавшись в собственных переживаниях и мыслях. Вдруг он заговорил, словно сам с собой: — Если бы я знал, чего действительно хочет Вэл… Год назад я думал, что знаю, но теперь… — Он замолчал, и тогда напряженно заговорила Селина:

— Я думаю, я знаю, чего она хочет. Безопасного будущего, определенного положения в обществе — все то, что вы можете дать ей, женившись на ней, но не вас, Макс, не вас.

Ну вот. Она сказала это. Селина почувствовала, что впадает в панику. Ведь все это не ее дело! Она не имеет права судить! Она увидела озадаченный взгляд Макса и услышала, как он мягко, без горечи, ответил:

— Думаю, ты права. Да, ты совершено права.

И тут она расплакалась.

— Я не хотела… это меня не касается… — рыдала Селина, чувствуя прикосновение его холодных пальцев к своему колену.

— Дитя, не надо плакать, — несколько смущенно уговаривал он. — Почему для тебя это имеет значение?

— Но это имеет значение, — не унималась она. — Потому что я хочу, чтобы вы были счастливы, Макс. Я так хочу, чтобы вы были счастливы.

— Ты ведь хочешь, чтобы каждый был счастлив, правда?

— Нет, только чтобы вы…

Она почувствовала, как его пальцы на мгновение напряглись, а потом Макс достал чистый носовой платок и вытер с ее лица слезы.

— Вот ты не должна быть несчастна, что бы ни случилось, — ласково сказал он. — Я всегда думал, что ты очень жизнерадостный человек, Селина. У тебя есть прекрасное качество — доброта. Не плачь.

Она стерла со щек последние слезинки и смущенно улыбнулась:

— Простите меня. Я нечасто плачу. Но я так запуталась во всем этом.

— Боюсь, мы оба запутались, — с кривой улыбкой заметил он. — Хочешь попробовать поймать гольца? Давай-ка я тебя научу.

Пока он объяснял ей премудрости рыбной ловли, Селина потихоньку пришла в себя. Вскоре она стояла по колено в воде, подоткнув подол, и торжественно забрасывала удочку. Это было забавно. Поначалу леска безнадежно запутывалась то в кустах, то в нижних ветках деревьев и даже зацепилась за старую шляпу Макса, но в конце концов, примерно через час, Селина вытащила-таки своего первого гольца и ужасно рассердилась, когда Макс заявил, что для этой реки это слишком маленький экземпляр.

— Моя первая рыба! Моя первая рыба! — кричала она. — О, Макс, я не могу бросить его обратно.

— Ладно… только никому об этом не говори, — засмеялся он.

Солнце исчезло за холмами, и на долину опустились сумерки. Макс смотал удочки, а Селина собрала корзину.

— Мы приедем сюда еще, — пообещал он, когда они шли к машине. — И тогда ты поймаешь кого-нибудь посерьезнее. Знаешь, Селина, что, когда ты сосредоточена на чем-то, ты высовываешь кончик языка?

— Нет. А я так делаю?

— Я частенько замечаю это за тобой… иногда, когда ты печатаешь письма. Мне так и хочется рассмеяться.

Счастливая и расслабленная, она плюхнулась рядом с ним на сиденье.

— И еще ты морщишь нос.

Она сморщила носик, откинув голову на спинку сиденья, и тогда Макс наклонился и легонько поцеловал ее в самый кончик носа.

Ближе к концу августа отель начал пустеть. Селина подумала о зиме, когда в «Барн-Клоуз» остается всего около полудюжины постоянных жителей, а персонал временно сокращают. Тогда появилось бы время для чтения, длинных прогулок, можно было бы любоваться снегом, а ранней весной проклевывающимися нежно-зелеными пахучими листочками. Но Вэл, что она делала бы здесь долгой зимой, если бы стала хозяйкой «Барн-Клоуз»? Селина хорошо знала только одно: здесь она не осталась бы. Она увезла бы Макса в Лондон, там таскала бы его с вечеринки на вечеринку, из магазина в магазин, тратя и тратя и не задумываясь о будущем. И Морри уехала бы — она ведь согласилась задержаться только до конца лета, — и Селине придется присматривать за отелем с кем-то новым. Но после свадьбы Вэл и Макса в отеле многое изменится. У Вэл ведь есть свои планы насчет «Барн-Клоуз», и, возможно, Селина в них не присутствует.

Однажды утром она вдруг остановилась на середине письма и спросила Макса:

— А зимой вы закроете отель?

Макс озадаченно посмотрел на нее:

— С чего ты взяла? «Барн-Клоуз» никогда не закрывается. Работы и дохода, конечно, не много, но именно поэтому зимой здесь очень хорошо и спокойно.