Королева Шотландии в плену

— Мне известно, — продолжал Уолсингем, — что Морган однажды принимал участие в попытке покушения на нашу добрую королеву Елизавету и возведения Марии на ее трон и что король Испании, папа римский и герцог де Гиз стремились оказать помощь в этом. Это часть политики той организации, которую они называют Священный Союз. Они хотят убрать всех правителей-протестантов и поставить католиков на их место. Как вы понимаете, Гифорд, мы живем в опасные времена.

Глаза священника горели. Эта миссия очень нравилась ему, хотя он знал, что играет в этом деле очень небольшую роль.

— И письма, которые мне вручат, я привезу вам? — спросил он.

— А когда я изучу их содержание, вы отвезете их королеве Скоттов. У вас будет рекомендательное письмо от Моргана.

— Мне будет очень легко завоевать ее доверие, — добавил Гифорд. — Мой дядя живет менее чем в десяти милях от Чартли, где, как я понимаю, сейчас пребывает в тюремном заключении эта шотландка.

— Я уверен, что вы будете, как всегда, действовать разумно. Важно, чтобы никто не догадался, что вы работаете на меня, но есть один человек, которого мы должны посвятить в это дело. Это сэр Эмиас Паулет. Я напишу ему и сообщу, что в нужное время вы приедете в Чартли. Вам вместе придется придумать для королевы способ тайно отправлять письма из Чартли, который показался бы ей правдоподобным. Она будет думать, что их переправляют Моргану и ее друзьям за границу. Некоторые действительно будут доходить до них, но сначала пройдут через мои руки.

— Я понимаю, — сказал Гифорд.

— Тогда отправляйтесь. Возможно, нам предстоит длительная работа, поэтому не стоит задерживаться.

Когда Гифорд ушел, Уолсингем некоторое время сидел в одиночестве, погрузившись в раздумья. Он расставлял ловушку и надеялся, что жертва попадется в нее очень скоро.

Чартли оказался приятной переменой после Татбери. Расположенный на холме, возвышавшемся над плодородной равниной, он находился примерно в шести милях от города Стэнфорда, а из окон апартаментов Марии открывался великолепный пейзаж. Ей с первого взгляда понравилась главная башня и круглые башенки, но, вероятно, ей после Татбери было бы приятно все, что угодно.

У нее было приподнятое настроение, и это в какой-то мере заставило ее позабыть о болях; а тот факт, что сэр Эмиас тоже жаловался на свой ревматизм, позволял ей думать, что, страдая так же, как и она, он будет проявлять к ней больше сочувствия.

Как только королевская свита прибыла в Чартли, жизнь оказалась наполненной волнующими событиями.

Первым приятный сюрприз преподнесла Барбара Керль: призналась Марии, что она беременна. Мария радовалась счастью молодой пары и немедленно начала строить планы насчет рождения ребенка. Угрюмость Бесси становилась все более заметной, и это волновало Марию. Она решила, что не должна позволять Бесси думать, что недавно приехавшая Барбара отняла у нее любовь королевы.

Еще одна из ее дам, Элизабет Керль, сестра Гильберта, обручилась с Эндрю Мелвилем, хозяином дома, и видеть счастье окружающих было для Марии большой радостью.

Третьим волнующим событием стал приезд в Чартли священника, дядя которого жил примерно в десяти милях оттуда.

Сэр Эмиас, как показалось, пошел на большие уступки, позволив священнику навестить ее. Разговор с католическим священником всегда производил на нее успокаивающее воздействие, и Мария очень тепло приветствовала этого человека, но когда они остались наедине и она услышала то, что он сказал, ее радость усилилась.

— Ваше величество, — сказал Гифорд, — недавно я был во Франции и разговаривал там с неким Томасом Морганом, который сидит в Бастилии.

— Я слышала о нем, — ответила Мария с легкой дрожью.

— Он дал мне это письмо с просьбой передать его вам.

Мария взяла письмо. Томас Морган писал, что предъявителем его является Жильберт Гифорд, священник римско-католической церкви, человек, которому она может полностью доверять.

Щеки Марии порозовели; возвращалось возбуждение прежних дней. Все происходило так же, как в те дни, Когда она была молода и полна надежды и верила, что у нее много друзей, стремящихся помочь ей. Значит, у нее все еще есть друзья. Это было самое прекрасное известие за долгое время, и ее опьянили мечты о свободе.

— Я позабочусь, чтобы любые письма, которые вы захотите написать вашим друзьям, попали к адресатам, — заверил Гифорд.

Она отрицательно покачала головой.

— Теперь я действительно узница, как никогда прежде. С тех пор, как моим тюремщиком стал сэр Эмиас Паулет, я не могла посылать письма своим друзьям; и если вы будете часто приходить сюда, то быстро попадете под подозрение. Даже сейчас вас могут обыскать, прежде чем разрешат уйти. Уже тот факт, что вы исповедуете мою веру, вызовет подозрения против вас.

— Ваше величество, я подумал об этом и поговорил на этот счет с вашими друзьями. Среди них есть богатые и могущественные люди, но есть и простолюдины. В близлежащем городе Бартоне живет пивовар — честный человек, который посылает вам пиво. Он — ваш друг.

— Откуда вы знаете это?