Королева спасает короля

Король подумал, что это вполне возможно.

— С большой неохотой, — продолжил государственный секретарь, — ее величество согласилась на бракосочетание герцога Эдинбургского с русской великой княжной Марией.

Поскольку это событие произошло всего год назад, король хорошо его помнил, хотя и не присутствовал непосредственно на церемонии.

— Мы просим у вашего величества, — сказал премьер-министр, — согласия на то, чтобы немедленно отправить посланника в Британию и попросить ее величество королеву Викторию предложить достойную супругу вашему величеству, с тем чтобы церемония свадьбы произошла как можно скорее.

Король замер. Ему с трудом удалось сдержать слова, готовые сорваться с его губ.

Он хотел сказать, что не намерен на ком-либо жениться, а тем более на какой-то непривлекательной, неуклюжей молодой англичанке, с которой у него не будет ничего общего. Англичанки вообще ему не нравились. Он считал, что сравнение с грациозными, остроумными, неотразимо привлекательными француженками было не в их пользу.

Англичанки, как, впрочем, и датчанки и немки, казались ему необыкновенно скучными. Француженки, гречанки и итальянки были совершенно другими.

Однажды у него была любовница-испанка, необычайно соблазнительная. К сожалению, она обожала жирную пищу, и роман быстро завершился.

Он пытался найти какую-либо другую кандидатуру, кроме англичанки, которая бы обеспечила безопасность его страны, кого-либо, кто не был бы столь невыносим, как «английский флаг в постели».

— Вы понимаете, ваше величество, — государственный секретарь был очень серьезен, — единственный способ сохранить нашу свободу и избежать господства России — это иметь на нашем троне родственницу королевы Виктории.

— Вы уверены, что русские с уважением отнесутся к интересам столь далекой от них Британии? — с сарказмом спросил король.

— Английский флот — самый большой в мире, лучше всех оснащенный, — ответил государственный секретарь, — и я уверен, что, если русские действительно попытаются взять Константинополь, Британия вмешается.

Королю ничего не оставалось, как молча кивнуть в знак согласия.

— Я понимаю, сир, — вмешался канцлер, — для вас это предложение неожиданно, но если все мы придем к соглашению — и я знаю, что парламент нас поддержит, — то это будет единственно правильное решение, единственная, защита от вторжения русских.

На это возразить было нечего. Король знал, что в первом же бою огромная Россия разгромит их маленькую армию.

Слишком поздно он пожалел о том, что с самого начала своего правления не настоял на укреплении обороны страны. Ему следовало потратить больше на вооружение. Но он сомневался, что помогло бы даже это.

Все его существо протестовало против того, чтобы быть связанным с какой-то неуклюжей англичанкой, которая будет прекрасно сознавать, что делает ему одолжение, защищая его королевство.

Эта идея не только раздражала, но и отталкивала его, и он резким движением отодвинул свое кресло.

Он прошел через комнату и посмотрел в окно. Дворец возвышался над городом. И король видел башни и купола церквей, здание парламента.

Сквозь листву деревьев мелькали проезжавшие по главной улице экипажи. Вдалеке белели заснеженные горные пики.

Солнце освещало красные черепичные крыши домов. Оно отражалось в волнах реки, плавно катившей свои воды через весь город к плодородной долине, где крестьяне возделывали урожай.

Картина, раскинувшаяся перед ним, была живописной и мирной.

Это была его страна, и король очень ею гордился, хотя и не говорил об этом.

В отличие от многих других балканских стран здесь не происходило никаких революций. Его корона переходила от отца к сыну уже пять поколений. И он знал, что однажды его сменит сын. Но он не ожидал, что его женой может стать англичанка.

Ее общество будет постоянно тяготить его, сможет ли он это вытерпеть? Она наверняка разрушит его налаженную жизнь, и ему придется отказаться от развлечений, которыми он наслаждался с тех пор, как занял трон отца.

Стоя спиной к министрам, он догадывался, что они обмениваются понимающими взглядами.

Они думали о том, что ему придется отослать свою русскую любовницу. Они понимали, что чем раньше это произойдет, тем будет лучше.

Конечно, он знал, как их раздражает то, что его женщины — всегда иностранки.

Теперь, когда угроза исходит непосредственно от России, Наташе придется уехать.

«Будь я проклят, если позволю им диктовать мне свою волю!» — поклялся себе король.

В этот момент он словно почувствовал, что руки королевы Виктории тянутся к нему. Он попался в сети, и спасения не было.

«Спасения нет!» — повторил он про себя.

Он знал, что оказался между двух огромных держав, Россией и Британией. Иного выхода не было, и это бесило его.

Король вернулся к столу. Государственные мужи вновь поднялись, и король обратился к министру иностранных дел.

— Хорошо, — проговорил он, — вы не оставляете мне выбора. Вы можете отправить посланника к королеве Виктории!

И, не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью, хотя понимал, что такая несдержанность недостойна взрослого человека.

* * *