Королева Виктория

Молодая семья после охоты. Слева — первенец королевской семьи, малышка Виктория. Художник Ф. Винтерхальтер.

Рождество в Виндзоре. Виктория и Альберт принесли в Англию немецкий обычай наряжать рождественскую ёлку.

Королевская семья в 1847 году. Художник Ф. Винтерхальтер

.

Карикатура на принца Альберта, возглавившего подготовку к Всемирной выставке в Лондоне.

Виктория и ее супруг на открытии Всемирной выставки в 1851 году.

Виктория и Альберт в 1856 году.

Королева и принц-консорт в гостях у французского короля Луи Филиппа.

Мальчик-горец. Рисунок Виктории, сделанный в Шотландии.

Коропевская семья в имении Осборн. Рисунок Виктории.

Виктория с супругом в 1860 году. Последние месяцы вместе.

Глава 7

Принц свято верил, что лишь такая образцовая королевская семья способна спасти монархию в эпоху социальных потрясений. Его амбиции базировались на наставлениях очень серьезно относящегося к жизни бельгийского короля, а философия — на наставлениях не менее сурового Штокмара. Направляемая этими тремя немцами Англия стремительно вступала в эру, ошибочно названную викторианской, хотя на самом деле это была эра правления Альберта.

Пиль полностью разделял их идеи. И чем больше принц узнавал Пиля, тем больше восхищался им. То, что их связывало, было не просто симпатией. Их отношения были сродни тем, что установились между королевой и Мельбурном. По утрам они вместе охотились в Виндзоре на зайцев и фазанов. Вечерами беседовали о сельском хозяйстве, фламандской живописи или немецкой литературе, большим любителем которой был Пиль.

Принц преподнес премьер-министру экземпляр «Песни о Нибелунгах», сделав на книге дарственную надпись. А премьер-министр назначил принца председателем Художественной комиссии, где заседали министры и архитекторы, на которых была возложена ответственность за реконструкцию здания парламента, сгоревшего в 1834 году. Коллеги принца по комиссии были поражены его манией все делить на категории. Но при этом вынуждены были признать обоснованность многих его замечаний. Как и Пиль, принц был одержим работой.

А Пиль, как и принц, защищал устои добропорядочной семьи. Пятидесятитрехлетний премьер-министр был наследником одного из крупнейших состояний текстильных магнатов. Его дед разбогател на выпуске хлопчатобумажной ткани, новый способ набивки которой сам и изобрел. На его фабриках осуществлялся полный производственный цикл: прядение, окраска и тканье. Когда Пилю исполнился двадцать один год — а именно столько было сейчас Альберту — его отец, прочивший сыну большое будущее, «двинул» его в депутаты. Пиль с радостью готов был помочь принцу занять то место в политической жизни государства, к которому тот так стремился.

Именно благодаря Пилю Альберт был допущен к участию в заседаниях Тайного совета. Совершенно естественно, что принц проникся к премьер-министру сыновними чувствами. Он видел в нем отца, но такого, о каком всегда мечтал. Не имеющего любовниц и долгов, не клянчащего у него денег, поскольку Альберт ужасно устал от постоянных просьб герцога Кобургского, которому вечно не хватало той пенсии, что платила ему британская корона в качестве семейной поддержки.

Оба они были предельно экономными. Не делали бесполезных трат, не увлекались предметами роскоши. Самым неотложным делом считали наведение порядка в финансах королевства подобно тому, как Альберт методично, изо дня в день, наводил порядок в финансах королевского двора. Мельбурн оставил им в наследство огромный дефицит бюджета. Его экономические познания были столь неглубоки, что причиной всех финансовых трудностей Англии он считал выпуск почтовой марки по единой цене в один пенни. Хотя это было достижением, важность которого нельзя было оспорить. С 1840 года все подданные Ее Величества могли обмениваться корреспонденцией без использования собственных курьеров. Виктория стала первым человеком в мире, чей портрет был напечатан на почтовой марке. Популярность ее от этого заметно возросла. Будущий Наполеон III, живший в то время в изгнании в Лондоне, был столь поражен этим фактом, что, придя к власти, думал лишь об одном: как бы поскорее выпустить марку со своим изображением, чтобы все его подданные знали его в лицо.