Королева Виктория

В конце августа, спустя всего три недели после рождения Альфреда, приехал прусский принц. В октябре с ответным визитом к королеве прибыл Луи Филипп, и случилось это в тот самый момент, когда на безоблачном небосклоне отношений между двумя странами появилась небольшая тучка: на Таити произошел конфликт между французскими властями и сотрудником английского консульства. Французский король приехал в Англию в сопровождении герцога де Монпансье и Гизо —друга Абердина. Два министра иностранных дел быстро уладили недоразумение, несмотря на взбудораженное общественное мнение своих стран.

Королева Мария-Амелия, не выносившая переездов, не поехала с Луи Филиппом. Но его визит был подготовлен двумя письмами, которые прислала Виктории из Брюсселя его дочь королева Луиза: «Мой отец из тех людей, кому очень легко угодить... Суматошная жизнь приучила его ко всему... Есть только одна вещь, которая дается ему с большим трудом, — вставать рано утром. Он сказал, что, конечно, попытается спускаться к завтраку вместе со всеми, но ты должна настоять, чтобы он не делал этого... Не говори ему, что это я рассказала тебе о его слабости, а просто уладь эту проблему с Монпансье, пусть он относит отцу в комнату куриный бульон... Моя мать надавала отцу тысячу советов, но он по натуре так неосмотрителен, так мало привычен принимать меры предосторожности и беречься, что нужно постоянно приглядывать за ним, чтобы он не простудился или не причинил себе какой-нибудь другой вред... Что особенно мучает мою мать, так это страх, что, оказавшись на свободе и без присмотра, он станет строить из себя юношу и может переусердствовать в этом... И еще моя мать умоляет тебя не позволять ему, по возможности, садиться верхом на лошадь».

Король с дороги выглядел уставшим, но растроганным встречей: «Его рука дрожала, когда он ступил на землю, без шляпы, с растрепанными седыми волосами. У него было выразительное лицо, гораздо более красивое, чем на его портретах, и он по-родственному и очень сердечно расцеловал королеву». Придворные спешили взглянуть на «этого забавного короля». За ужином Луи Филипп рассказывал о своей полной приключений жизни, о сражениях с французскими республиканцами, против которых он бился бок о бок с двоюродным дедом Альберта Фридрихом-Иосифом Саксен-Кобургским, и своем посещении Канады, где он повстречался с отцом Виктории. Вновь ему довелось увидеться с герцогом Кентским уже в Англии во время своего пребывания там с 1800 по 1807 год, а затем в 1815 году в период Ста дней. Он жил тогда в Туикнеме, по соседству с Шарлоттой и Леопольдом.

Виктория могла без устали слушать его: «Это потрясающий человек. Он говорит, что французы не желают войны, но любят пощелкать кнутом наподобие возницы, который даже не представляет себе, какую боль может причинять его кнут. Еще он говорит, что французы не понимают, как можно быть негоциантами вроде англичан и как можно постоянно проявлять должную добросовестность, которая и обеспечивает Англии такую стабильность».

Луи Филипп подарил Виктории копию того изукрашенного позолотой шарабана, в котором ей так нравилось кататься всей семьей во время ее визита в Нормандию. А она вручила ему орден Подвязки на устроенной по этому случаю грандиозной церемонии, уравняв его таким образом с другими государями. Именно здесь впервые были официально произнесены слова «сердечное согласие»[39]. «Франция не может пойти войной на Англию — владычицу морей, сравнимую с Тритоном, и величайшую державу мира», — заявил Луи Филипп. Он высоко оценил ум и другие достоинства Альберта: «Принц для меня — это король». Растроганной королеве захотелось больше узнать о давней противнице своей родины, и она написала на ломаном французском языке дядюшке Леопольду: «Смогу ли я прочитать “Трех мушкетеров” Дюма и “Артура” Эжена Сю?»

Королевская чета оказала Луи Филиппу величайшую честь — лично проводила его в Портсмут на своем поезде. И вновь король не поскупился на похвалы, превознося комфортабельность королевского вагона с его очаровательными занавесочками с кистями и мягкими креслами. По сравнению с французскими, английские железные дороги были много лучше оснащены и позволяли поездам развивать скорость до восьмидесяти километров в час. Но из соображений безопасности протокол запрещал королевскому составу двигаться быстрее шестидесяти километров в час.

В Портсмуте их встретили холодные порывы ветра. Разыгравшаяся буря не позволила королю подняться на борт «Гомера», его фрегата с паровым двигателем, который ждал его на рейде. Тогда Луи Филипп принял решение в одиночку добраться на поезде до Дувра, откуда было проще отплыть во Францию. А Виктория и Альберт остались и приняли приглашение офицеров «Гомера» на устроенный в их честь обед, после которого с интересом осмотрели корабль. Затем они отправились на остров Уайт.