Королева Виктория

Он думал выставить все эти чудеса науки и техники в Сомерсет-хаусе. Но его здание оказалось слишком маленьким. Может быть, устроить выставку на открытом воздухе? Например, в Гайд-парке. Но обитатели Кенсингтона возмутились при мысли, что их могут лишить вида на Серпентайн и что в парке срубят вековые вязы. Другим не понравилось, что могут закрыть аллею для верховых прогулок. «Таймс» возражала против превращения легких столицы в «бивуак для бродяг». Альберт был на грани отчаяния. «Если нас выставят вон из парка, вся наша работа пойдет насмарку. От всего этого впору сойти с ума», — писал он 28 июня 1850 года.

Спустя два дня Пиль получил тяжелую травму при падении его лошади во время прогулки в парке. Лошадь поскользнулась, упала и подмяла под себя седока. Сэр Джеймс Кларк не усмотрел в этом повода для особого беспокойства. По словам личного врача королевы, у Пиля был всего лишь перелом шейного позвонка. Но через двое суток состояние больного резко ухудшилось, не оставив надежды на выздоровление. Королева за ужином почти ни к чему не притронулась и отказалась от поездки в Оперу. В полночь пришла записка с сообщением, что сэр Роберт скончался. Принц потерял своего советчика, доверенное лицо, самую надежную опору. Виктория заливалась слезами и взывала к Небу: «Господи, Ты лучше нас знаешь, что нам нужно, и да исполнится воля Твоя, но для меня остается загадкой, почему именно сейчас, в эти трудные времена, когда он нужен нам, как никто другой, Ты забрал его у нас?!»

А между тем Небо не совсем отвернулось от Альберта. Отца свободной торговли, благодаря которому были снижены цены на хлеб, оплакивала вся страна, как богатые, так и бедные. Национальный траур длился много дней. Памятуя о том, какое значение покойный экс-премьер-министр придавал проекту Альберта, палата общин с большим перевесом голосов утвердила местом проведения предстоящей Всемирной выставки Гайд-парк. Принц смог написать Штокмару: «Должен с сожалением признаться, что я вновь страдаю от бессонницы и переутомления, но все дела, которыми я сейчас занимаюсь, близятся к триумфальному завершению. “Таймс” была вынуждена пересмотреть свою позицию по парку...»

Двести сорок пять архитекторов разных национальностей приняли участие в конкурсе на лучший проект здания выставки. И тут возникла новая проблема: самым интересным оказался вариант француза Гектора Горо. Он предложил построить просторный павильон из стали и стекла. Но как доверить французскому архитектору проект выставки, целью которой было укрепить чувство национальной гордости и распространить на весь мир идею превосходства англичан?

И тогда принц вспомнил о гигантской оранжерее для тропических растений, возведенной в Четсворте у герцога Девоншира гениальным Пакстоном. На сей раз Пакстон набросал план еще более грандиозного сооружения, способного собираться и разбираться в рекордно короткие сроки.

6 июля 1850 года, за пять дней до принятия оргкомитетом окончательного решения, в «Иллюстрейтед Лондон ньюс» были опубликованы эскизы Пакстона. Легкая конструкция с округлой аркой центрального нефа прекрасно вписывалась в пейзаж парка и не требовала вырубки старых вязов, она накрывала их собой и превращала в элемент интерьера. Публика тут же с восторгом отдала предпочтение этому проекту. Гектор Горо за участие в конкурсе был награжден почетной медалью, но именно Пакстону было поручено возведение гигантского стеклянного павильона, который с легкой руки газеты «Панч» стали называть «Crystal Palace»[53]

.

Спустя два месяца на месте будущей выставки выросла первая колонна. На стройке трудилось более двух тысяч рабочих. Неслыханный прогресс: с заводов Бирмингема поездом доставлялись на стройплощадку уже готовые стеклянные блоки. Зеваки специально делали крюк, чтобы пройти через Гайд-парк и посмотреть, как продвигаются там работы. Ничего подобного никогда еще не строилось. Изящная конструкция имела размеры 616 на 136 метров. Она была в четыре раза длиннее и в два раза шире собора Святого Павла. Королева часто сопровождала принца на стройку.

Альберт разделил все экспонаты, которые предполагалось показать на выставке, на четыре основные категории: сырье, механизмы и другие изобретения, промышленные товары и, наконец, предметы изобразительного искусства, в том числе — скульптурные работы. Стенды участникам выставки предоставлялись бесплатно, но они должны были сами обеспечить доставку, работу и содержание своих экспонатов: «В течение всего дня мой любимый только и делал, что решал вопрос за вопросом, проблему за проблемой, и делал это с огромным самообладанием, не выказывая ни малейшей недоброжелательности».