Королева войны

Уходящего к реке рыцаря свалили тридцать стрел, почти одновременно ударив в сталь наплечника и ощетинившись на крупе коня. Тысяча хорошо обученных стрелков устроила страшную охоту, стреляя с ближайшего расстояния во все живое, пытавшееся убежать от щитоносцев или, напротив, включиться в сражение против них. Отряд передовой стражи перебили почти полностью. Несколько чудом собравшихся вместе всадников беспорядочно двинулись вперед, в отчаянии пытаясь пробиться через ряды лучников. Никто не доехал до знавшей свое дело полусотни в черных мундирах, которой, впрочем, сразу же пришла на помощь вторая, добивая раненых. В самой середине поля, преграждая остаткам несчастного отряда путь к реке, стояли тридцать легионеров в темно-зеленых громбелардских мундирах. Они не стреляли все вместе. Командир указывал на одиночную цель, и сразу же в ее сторону летели три тяжелые стрелы, пробивая железную броню, словно свиную кожу. Это была убийственная, не знающая устали машина, выплевывавшая смертоносные снаряды один за другим — поскольку когда последняя из девяти троек делала свой выстрел, первая как раз снимала с оружия рукоятки и вставляла в него новые стрелы. Не стреляли только десятники, хотя их оружие было взведено. Отмеченные зеленым цветом толстые стрелы Громбелардского легиона можно было потом увидеть торчащими из нескольких десятков тел. Арбалетчики Акалийского легиона стрелять таким образом не умели и потому били целыми клиньями или десятками, сметая как небольшие группы всадников, так и одиночные цели.

Шум сражения наконец достиг ушей двигавшихся по правому берегу реки отрядов. Вперед метнулись конные патрули. Высокие насыпи несколько заслоняли обзор, но не настолько, чтобы скрыть картину боя. Рыцари Кенеса пересаживались с походных на боевых коней — очень быстро, с ловкостью, какую дает только опыт. К тому же это были воины, принимавшие участие в войне с самого начала, сражавшиеся еще против рыцарей королевы. Обоз остановили. Вскоре вернулись всадники, посланные на разведку, ведя нескольких беглецов. Несчастные, которым каким-то чудом удалось пробиться к реке и ее преодолеть, сидели на страшно израненных лошадях — из конских боков и крупов во все стороны торчали стрелы. Некоторые добрались пешком. Доспехи и кольчуги уцелевших были пробиты во многих местах; один из них испустил дух на глазах самого командира. Передовой стражи армии больше не существовало.

Быстро и умело освободившись от обоза и запасных лошадей, тяжелые отряды Кенеса двигались в сторону брода. Тыловую стражу оставили при обозе. Повозки по приказу предусмотрительного командира поставили в форме многоугольника, внутри которого должны были найти убежище солдаты из арьергарда и обозная прислуга. Только в одной стене многоугольника оставили проход, через который рыцари могли бы пойти в атаку, если бы возникла такая необходимость.

До отрядов, идущих на помощь авангарду, доходили все новые известия. Стало ясно, что передовая стража угодила в ловушку, поставленную Акалийским легионом, — черные мундиры носили только солдаты с Тройного пограничья. Его благородие К. Б. И. Кенес давно уже собрал сведения как об этом легионе, так и о командовавшей им тысячнице. Разозленный поражением передовой стражи, он вместе с тем не мог скрыть уважения и восхищения отважной женщиной-воином, которая вывела своих людей столь далеко за стены гарнизона, бросив вызов всей мощи Дартана, взбунтовавшегося против ее Вечной империи. Она прекрасно выбрала место; Кенес уже понимал, почему перед ним сожгли мост. Не затем, чтобы замедлить движение отрядов и утомить войско, вынужденное преодолевать лишние мили. Командующая легионом хотела направить его именно к этому броду.

На высоком северном берегу, на небольшой равнине, ограниченной с севера и запада стеной леса, а с другой стороны хижинами деревни, угасала неравная битва, которую вели сто рыцарей и триста солдат с полуторатысячной армией стрелков. Беспримерная бойня, из которой почти никто не ушел живым, поскольку выпускаемые сотнями стрелы были быстрее самого резвого коня. К. Б. И. Кенес прекрасно понимал, сколь тяжело будет справиться с этим воинственным и дерзким легионом. Широкий брод позволял войти в воду даже целому отряду одновременно, но выход на равнину вел только через узкую щель, прорезанную в крутой насыпи. Старый рыцарь поговорил с советниками и подчиненными командирами. Возможно, рассудку следовало взять верх над гордостью. Нужно было форсировать реку в другом месте и лишь тогда разбить войско империи.

Решение принадлежало К. Б. И. Кенесу. Командиры рангом пониже, неизмеримо радуясь тому, что главнокомандующий готов сам отважно противостоять обвинениям в трусости и отсутствии решительности, и довольные, что он не требует от них делить ответственность за принимаемые решения, открыто склонялись к мысли о поисках более подходящей переправы. Уже некому было идти на помощь.