Королева Воздуха и Тьмы

— По моему мнению, этот закон не является хорошей идеей, — сказала она. — Жители Нижнего мира будут сопротивляться тому, что, по их мнению, станет серьезным превышением со стороны нефилимов. Это создаст атмосферу недоверия.

— Потому что мы не доверяем им, — сказал Мануэль. Взрыв смеха последовал в задней части комнаты.

Диана больше не могла этого выносить. Она поднялась на ноги.

— У меня вопрос к Инквизитору!

Гораций посмотрел на нее томным взглядом.

— Мы ответим на вопросы и комментарии позже, Диана.

Диане не понравилось, как он выделил ее имя. Как будто оно ему неприятно. Вероятно, Зара рассказала отцу кучу лжи о Диане; Диана однажды унизила Зару перед собратьями-центурионами. Нарциссы, такие как Зара, не забывают обид.

— Пусть говорит, — сказала Джия. — Каждый член Совета имеет право голоса.

Чувствуя, что на нее смотрят, она сказала:

— Это может показаться небольшим действием, но это не будет казаться таковым для обитателей Нижнего мира. Будут последствия. Даже если реестр является временным, всегда будут причины его продолжить. Разобрать такого рода устройство гораздо сложнее, чем построить его. Мы можем столкнуться с ситуацией, когда жители Нижнего мира настоят на том, чтобы Сумеречные охотники также были зарегистрированы, для равенства. Готовы ли вы, чтобы нефилим везде носил с собой свои бумаги?

Это возымело желаемый эффект. Совет разразился гневным гудением.

— Нет! Никогда! — отрезал Дирборн.

— Тогда, фактически, создается нижний класс, население Нижнего мира, — сказала Диана. — У нас будут права, которых у них нет. Подумайте об этом.

— И почему вы так обеспокоены этой идеей, Диана Рэйберн? — спросил Мануэль своим мягким очаровательным голосом. Его глаза сверкали. — Есть обитатель Нижнего мира, возможно, дорогой вам, которого затронет закон, раз вы так волнуетесь?

— У многих Сумеречных Охотников есть дорогие им обитатели Нижнего мира. — спокойно сказала Диана. — Вы не можете полностью отделить нас от группы людей, которые имеют с нами больше общего, чем Примитивные.

Диана знала ответ на этот вопрос: мы не боимся Примитивных. Мы боимся существ Нижнего мира и стремимся контролировать то, чего боимся. Но вряд ли у Горация было такое огромное самоосознание. Он посмотрел на нее с открытой ненавистью, когда она заняла свое место.

— Это несомненно сложный вопрос, — сказала Джия, поднимаясь на ноги. — Я предлагаю отложить голосование на неделю, пока Совет не успеет договориться обо всех его последствиях.

Гораций переместил взгляд на нее, но ничего не сказал. Совет загудел облегчением, и даже Гораций Дирборн знал, что это лучше, чем бросать вызов общественному мнению во время голосования. Он остался на помосте, поскольку собрание было прекращено, его сторонники стекались вокруг него в густую толпу. Чувствуя себя несказанно усталой, Диана направилась к одному из выходов. Она чувствовала себя так, будто ее вызвали стать свидетелем кровавой казни, но жертву пощадили на неделю. Облегчение смешалось со страхом грядущего.

— Диана! — сказал легкий голос с акцентом позади нее. Диана повернулась и увидела, что к ней идет женщина из Барселонского института — Трини Кастель. Она положила ладонь на руку Дианы.

— Меня вдохновило то, что вы сказали, мисс Рэйберн, — сказала она. — Вы правы в том, что правами…правами любого… нельзя пренебрегать.

— Спасибо, — сказала Диана, более чем удивленная. Трини Кастель быстро улыбнулась ей и поспешила прочь, оставив Диану с ясным видом на помост.

Зара стояла на краю, ее взгляд был прикован к Диане. В бледном свете, проникающем сквозь окно, неприкрытая ненависть на ее лице — гораздо более сильная, чем кто-либо мог почувствовать из-за давнего оскорбления — была ясна как день. Вздрогнув, Диана повернулась и поспешила из зала.

* * *

Подозрительное слияние лей-линий Катарины оказалось в небольшом пустынном парке возле автострады Долина Антилоп, известной своими массивными песчанниковыми образованиями. И Хелен, и Алина казались слегка удивленными, что Марк и Кристина планировали отправиться на патрулирование, но они не сделали ничего, чтобы остановить их, как будто они неохотно признавали, что патрулирование было нормальной частью жизни Сумеречного Охотника, и чем раньше все вернутся к нормальной жизни, тем лучше.

Они взяли грузовик Дианы, оставленный на стоянке Института, дорога из Малибу напомнила Кристине о долгих поездках по окрестностям, которые она совершала с Эммой. Опущенные окна в грузовике, музыка громко звучит из динамиков, пляж сворачивает к шоссе, превращаясь в пустыню, когда солнце садится в дымке огня. Длинные ноги Марка расположились на приборной панели, он иногда поворачивал голову, чтобы посмотреть на нее, в то время как они ехали вперед в тишине; вес его взгляда ощущался как кожа по коже. Словно прикосновение.