Королевская кровь 1

Виталист посмотрел на друга, на принцессу, кивнул, снял свое ружье, сумку, и исчез в

чаще.

Она собрала побольше сухих веток, нашла в сумке Симона зажигалку, развела костер.

Пусть стояла жара, но одежду надо было просушить, вскипятить воды, если найдет в чем, напоить Байдека. Тот сидел у дерева, запрокинув голову, тяжело дышал и ни на что не

реагировал.

Василина сняла с себя почти все, оставшись босиком в одной рубашке мужского кроя,

развесила у костра. Затем стала рыться в сумке.

- Что вы ищете? – глухой, хриплый голос. Лейтенант приоткрыл глаза и тяжелым взглядом

смотрел на нее. Но она не станет краснеть из-за одежды, ни за что!

- Хочу вас напоить, нужно согреть воды. При отравлениях нужно много пить горячей

жидкости, тогда концентрация яда уменьшается.

Он попытался усмехнуться, так забавляла его ее суета.

- Или он начинает действовать быстрее. Посмотрите у меня в сумке.

Василина действительно нашла большую складную чашку, точь-в-точь как та, из которой

она пила в начале пути, сбегала к озеру, набрала воды и поставила на костер. Затем

нерешительно подошла к своему спутнику.

- Мне нужно снять с вас одежду, лейтенант. Пусть просохнет. Вы ведь не будете

отбиваться?

Он скривился, и только через несколько секунд принцесса поняла, что это такая улыбка

через боль.

- Упрямая маленькая принцесса, - он дернулся, отталкиваясь от дерева. – Снимайте, ведь

все равно не переубедить вас.

Она, пыхтя как сотня паровозов, изгибаясь и упираясь ногами, стащила с него сапоги.

Обувь будто прилипла к его ногам. Да и ноги были тяжеленные, как стволы,

неповоротливые и негнущиеся. Снять штаны оказалось не легче, она фыркала,

раскраснелась и тяжело дышала, даже подумывала срезать их, но Байдек, тяжело вздохнув, приподнялся на руках, и она быстренько стянула с него неуступчивую часть одежды,

стараясь не краснеть и не смотреть на него. Куртку он снял сам. И она быстренько

развесила его одежду поближе к костру.

- И каков смысл ваших действий? – поинтересовался он, снова откинувшись назад.

- Растирать вас буду, - ответила она, помахав бутыльком со спиртом.

Барон снова закрыл глаза, словно поражаясь ее бестолковости.

- Василина, это не поможет. Это не растительный яд, а модификация трупного. Поможет

только хороший виталист, но таковой есть только на заставе.

- Спирт вас разогреет, - упрямо сказала она, - а Симон сказал, что он разрушается при

высокой температуре тела.

- Аааа, - протянул он, - вот зачем костер.

- За этим, - кивнула она, передавая ему кружку с дымящимся кипятком. – Пейте воду и не

дергайтесь, пожалуйста. От ожогов у нас ничего нет.

Вот теперь она была в своей стихии. Сколько раз она растирала больные ноги и спины

стариков в больнице, не сосчитать. И, признаться честно, эта суетливая деятельность

отвлекала ее от слез и отчаяния. Она, налив в ладошку спирта, присела перед ним на

колени и стала растирать ему ноги. Кожа была холодной, а мышцы были так напряжены,

словно сведены судорогой. И она терла изо всех сил, стараясь разогнать кровь, хоть

немного согреть его, и стараясь не думать о том, насколько она близко сейчас к его телу.

Снова запыхалась, пот струился ей в глаза, и она несколько раз фыркала, сдувая

прилипающие к лицу пряди.

- Теперь руки, - и барон, как-то странно глядя на нее, протянул ей руку. – Вы пейте, пейте.

Не отвлекайтесь.

Руки у него были мощные, жилистые, покрытые волосами, и она, пряча смущение,

растерла и их, затем, немного помедлив, потянулась к животу. Но он перехватил ее руку, расплескав драгоценный спирт.

- Лучше спину, - сказал он хрипло, кашлянул и добавил, глядя в ее недоуменные глаза, -

спина начала затекать.

Она охнула, забежала за него, и, стараясь не смотреть на уродливую почерневшую рану, стала мять и тереть огромные плечи, спину, на которой бугрились мышцы.

- Вы определенно погорячели, - радостно сообщила она.

- Д-да, - отозвался он сипло, - определенно. Вы просто мастер.

Она еще несколько раз, насколько хватило спирта, разминала его, кипятила воду,

расспрашивала о его службе, чтобы не упустить момент, если потеряет сознание. И даже

начала немного надеяться на счастливое окончание истории, когда он вдруг захрипел,

выгнулся и забился в корчах. Она кинулась на него, прижала к земле, но это было все

равно, что прижимать к земле медведя.

Он, наконец, успокоился, лежал и тяжело дышал, а она вдруг заплакала крупными

слезами, лежа прямо на нем и некрасиво шмыгая носом и всхлипывая.

- Ну-ну, хватит, - произнес он с трудом, - не плачьте.

- Мариан, - она заревела уже в полный голос, - простииите меняяяя пожааалуйстааа! Я

таааакая дуроооочка! Не умиииирайтеее!

- Принцесса, не плачьте, - попросил он, кривясь, - а то мне хочется погладить вас по

голове, а я не могу даже двинуть рукой.

- Ыыыыыы, - заревела она, приподнимаясь и размазывая слезы. Он еще и шутит!

Неизвестно, в какой момент ее осенило. Бывает так, что детские воспоминания всплывают

внезапно, и это воспоминание было таким, что она мгновенно перестала плакать.

- Мариан, - позвала она, - у вас есть нож?

- В сапоге, малышка, - ответил он, снова начиная тяжело дышать, как перед прошлым