Королевская кровь 1

очень четко, буквально поминутно. Воспоминания еще долго всплывали снами, особо

болезненными оттого, что мама в них была жива. Она помнила, как бежали они по

коридору к телепорту, как страшно было беспомощно стоять за маминой спиной и

смотреть на то, как она защищается и отступает. Как панический ужас перехватывал горло

от вида падающих, умирающих охраняющих их людей. А вот момент, когда Ирина-Иоанна

их перенесла, она не уловила, как и использованное матерью заклинание.

Честно говоря, она вообще переноса не почувствовала. Потому что пыталась помочь

истекающему кровью принцу-консорту Святославу, стремительно бледнеющему от потери

крови из того, что осталось от правой руки. Она знала, что нужно пережать артерии, и

старалась крепко перевязать культю жгутом, свернутым из отодранного рукава его же

рубашки. Слышала взволнованное дыхание и всхлипы сестер, голос матери и ее

противника, но не поднимала глаз, потому что было страшно. И не заметила, как вокруг

установилась оглушающая тишина.

А когда подняла глаза – чуть не заорала от неожиданности. Впрочем, не она одна.

Девушки, совершенно не похожие на ее сестер, но одетые в ту же одежду, совсем забыв

про то, что член королевской семьи всегда должен сохранять достоинство, пищали,

кричали и плакали сестринскими голосами. Осматривали друг друга, искали зеркала,

нашли какое-то маленькое в ящике письменного стола, стоявшего тут же, и рассматривали

себя. Попытались выйти из комнаты – она снаружи была закрыта на ключ.

Василина оглядывала помещение, и не могла понять, где они оказались. Явно какой-то

старый дом – обветшалые дубовые панели, тяжеловесная лепнина, тусклая люстра,

огромный, старинный письменный стол, диван, покрытый зеленым сукном, несколько

кресел, буфет с бумагами, на столешнице которого стоял кувшин с водой и запыленные

стаканы. Это же кабинет, только чей, интересно? Перевела взгляд на принца-консорта, и

застыла потрясенно – перед ней лежал совершенно незнакомый человек. Однако вместо

руки были все те же кровавые ошметки, пережатые рубашкой.

К горлу подкатила дурнота, комната покачнулась, и она свалилась бы в обморок, если б не

раздавшиеся за дверью мужские голоса.

Девчонки настороженно притихли, и только Маринка судорожно рыдала, охватив себя за

плечи. Она стала еще тоньше, чем была, и теперь выглядела, как очень худая темноволосая

и светлоглазая девушка с тонким, лишь отдаленно напоминающим свое, лицом.

Она еще раз оглядела сестер. Стройная ледяная красавица Ангелина превратилась в

полноватую женщину, выглядящую гораздо старше ее возраста, с широкими плечами и

бедрами, и совершенно крестьянскими руками. Только спина ее была такой же прямой, да

подбородок также вздернут. Новая Ангелина держала на руках всхлипывающую

Каролинку, которая тоже стала визуально крупнее, глаза и кожа стали темными, а ее

чудесные спиральки-кудряшки сменились прямыми тяжелыми волосами. Спортивная Пол

стала выше и больше, отчего ее платье болталось где-то в области коленок. А Алинка

осталась в очках, но на этом сходство закончилось – она, как и сестры, поменялась на

свою полную противоположность.

Хотя, если присматриваться, какое-то сходство между ними прежними и нынешними

было. Такое могло быть между троюродными родственниками, например.

«Интересно, как же выгляжу я?» – мелькнуло у нее в голове, когда в двери уже

поворачивался ключ, а девочки, сбившись возле нее в кучу, со страхом следили за

открывающейся дверью.

И когда вошел он, принцесса снова ощутила все прелести предобморочного состояния.

Спасло ее только то, что Святослав застонал, и она опустила глаза на раненного. В голове

была одна мысль - так не бывает и так не может быть.

Барон Мариан Байдек хмуро осматривал заплаканных и испуганных разновозрастных

девиц, сгрудившихся посреди его кабинета, как козы перед волком, потом взгляд его

переместился на окровавленного мужчину, рядом с которым суетилась еще одна, затягивая

на кровоточащей руке повязку. Следующий за ним Симон присвистнул, определенно

растерявшись. А барон, поморщившись, тяжелым шагом направился к сидящей около

раненого девице, наклонился, безмолвно поднял ее и переставил, освобождая себе место, и сам занялся раной, бурча что-то про слабых женщин, которые, если не умеют, лучше

пусть не берутся. И правда, он умело и сильно, не то, что она с ее слабыми ладошками, пережал окровавленный обрубок, будто делал это не первый раз. Кровь сразу перестала

идти, и Байдек с силой затянул жгут. Подскочивший Симон тоже начал производить какие-

то манипуляции, накачивая отца энергией жизни.

А она, оттирая руки от липкой крови подолом платья, во все глаза смотрела на Мариана и

не могла оторваться, благо, он был занят отцом. Он стал еще шире и мощнее, чем она его

запомнила, и каким-то…суровым, что ли и тяжеловесным. Между бровей появилась

складка, синие глаза, ранее спокойные, стали колючими. Медведь заматерел и вошел в

свою силу.

Наконец Святослав задышал спокойнее, его лицо порозовело, кровь совершенно

остановилась. Симон снял жгут, и рана даже немного затянулась. Барон с посильно