Королевская кровь 1

идентификацией.

- Принцесса, пожалуйста, подождите секундочку, - попросил Алмаз, словно не замечая

напряженно молчащий совет. Ангелина кивнула, чувствуя на своей спине несколько сотен

изучающих взглядов. Старик тем временем поманил к себе хмурых спутников.

- Смотрите в область солнечного сплетения, и на руки, ступни, голову, через второй

интеррационный спектр. На солнечное сплетение, Мартин! Не отлынивай, не экономь

силу, иначе не увидишь ничего. А теперь медленно переводите в первый теневой спектр.

На границе должны увидеть основные линии ауры, пять линейных потоков от сплетения к

конечностям и макушке. Есть? Это клетка ауры.

- Есть, - отозвался Свидерский.

- Есть.

- Есть.

- Да, вижу.

- Теперь расфокусировали зрение. Сейчас появится свечение и уникальный рисунок.

Лица уважаемых магов горели азартом, словно у подростков-школьников перед уроком

про пестики и тычинки. А Ангелина спокойно стояла, расправив плечи, будто это изучение

было вполне уместно и лучшего времени найти было нельзя.

- У всех Рудлогов рисунок ярко-алый, с вкраплениями белого. Стихийные спирали видите?

Посмотрите на Ее Высочество Марину, сравните, характерный рисунок, - все по команде

перевели взгляд на хмурую третью принцессу. - Не перепутаете. Ну, хватит, основу

поняли, дальше сами.

Маги нехотя поднимали головы, подходили ближе к краю трибуны.

- Господа парламентеры, - произнес Свидерский, - мы свидетельсвуем, что перед вами

стоит наследница Рудлог, Ее Высочество Ангелина. Соответствующее заявление готовы

сделать для телевидения и подписать необходимый документ. Предлагаю не терять

времени и перейти к сути. Ваше Высочество?

- Спасибо, Александр, - с некоторым облегчением сказала Ангелина и снова повернулась к

Высокому Совету. – Господа, я подготовила список условий, при выполнении которых я

соглашусь на коронацию. Господин Тандаджи сейчас озвучит их и раздаст вам

письменные экземпляры. Вы можете обсудить их, но на это я даю не более часа. Время я

терять не намерена. Затем определитесь с участниками переговоров. Мы будем ждать вас в

Оранжевом зале.

Минкен встал, чуть ли не с отеческой гордостью глядя на принцессу. Он мысленно

аплодировал ей. Любопытно, что там за условия, но в любом случае, спор предстоит

жаркий и по существу. Сердце уже отпустило, и он точно знал, что теперь все будет

хорошо.

Марина

Мы сидели за большим овальным столом в зале переговоров, стены которого, видимо, для

умиротворения договаривающихся сторон, были выкрашены в нежно-персиковый цвет. А

окна, в отличие от зала Высокого Совета, выходили в королевский парк, за которым

находился наш дворец. Туда я старалась не смотреть.

Оранжевым его можно было назвать только с большой натяжкой, но, наверное,

«оранжевый» для именовавших его звучал солиднее, чем «персиковый». А, может, наша

элита считала недостаточно брутальным подписывать важнейшие договоры в зале цвета

дамского будуара.

Я машинально отметила, что мозг опять начал думать о всякой ерунде, и что меня снова

начало клонить в сон. Видимо, организм решил, что с него хватит, и отпустил в откат

после нервозности последних суток.

Буквально через пару минут после нашего с сестрой прихода в зал зашли и господа маги, так удачно (или неудачно, но моя точка зрения была в меньшинстве) появившиеся ранее в

Зале Совета. Свидерский, по всей видимости, остался на растерзание парламентариям.

Старик Алмаз нас представил, сам сел шушукаться о чем-то с Ангелиной, отведя ее в

уголок, на высокие кресла. А его сопровождающие принялись сверлить меня взглядами, то

хмуря лоб, то расслабляя веки, и выглядело это как встреча слабовидящих, страдающих

нервными тиками.

- Может, мне встать и покрутиться? – спросила я, когда мне это надоело. Ангелина из

своего угла бросила на меня укоризненный взгляд. Да, надо бы постараться придерживать

свой ехидный язык, раз предстоит снова возвращаться к столь «желанной» роли

принцессы крови.

- Простите, Ваше Высочество, - мягко улыбнулась мне единственная женщина, Виктория

Лыськова. – Профессиональная привычка, невежливо получилось.

Ее коллеги, черноволосый и рыжий, сидели по обе стороны от нее, как разноцветная

стража. Симпатичные такие, на заумных профессоров вообще не похожи. И разные. Тротт

- холодный, породистый индяндец, который будто и не слышал моих слов, продолжая свои

упражнения и что-то записывая на лежащей тут же писчей бумаге. Второй – барон с

труднопроизносимой фамилией – лохматый, широкий, с веселым взглядом, тут же

прекратил импровизированный гипноз, извинился, улыбнулся. Я невольно улыбнулась в

ответ. Очень обаятельный мужчина. Очень. Ректор, ага. Я бы на месте родителей

поостереглась студенток в его заведение отдавать.

«Был уже один обаятельный»

Да, кстати, теперь, после присутствия при зажигательном выступлении Кембритча-

старшего, я поняла, в кого сынуля такой мерзавец.

Из Зала Совета, дверь в который находилась напротив входа в Оранжевый зал, поначалу не

доносилось ни звука – две двери и коридор надежно изолировали нас от бурных

обсуждений внутри, но, видимо, градус дискуссии там неуклонно повышался, потому что