Королевская кровь 1

Он стал различать оттенки и вкус огня. У старшей он был холодноват и тревожен, но горел

с такой мощностью, что грел, как солнце, и хотелось расправить крылья и просто парить в

нем, поднимаясь в небо. Напитавшиеся линии его ауры ночью светились так, что он мог

бы работать маяком где-нибудь в гавани, и только полог невидимости спасал его от

обнаружения. А у второй сильнейшей огонь был теплый, страстный, сильно напоенный

мужской энергией, поэтому он старался не трогать его, хотя это было практически

невозможно. И тогда, если он начинал дремать, в его сознание врывались горячие картины

чужой близости, заставляющие его любящее женщин тело напрягаться и просить

разрядки. Вторая, безусловно, была любима и счастлива. И муж ее был еще тем

счастливчиком, получившим доступ к этому богатству.

А сейчас, когда начинало смеркаться, он терпеливо ждал брата, надеясь, что он не

пропустит группу людей на крыше, и догадается остаться в небе. Там они и обменяются

новостями, прежде чем Нории оправится отдыхать.

Марина

- Госпожа, лорд Лукас Кембритч просит о встрече.

Выдохнуть, закрыть глаза, успокоить вспыхнувшую белым светом под веками ярость.

- Спасибо, Мария. Я не принимаю.

Прошло несколько минут, и я с интересом прислушивалась к двум голосам за дверями

гостиной моих покоев. Снова вошла Мария.

- Госпожа, простите меня, но он настаивает. Говорит, что усядется у порога и будет ждать

вас там. Мне попросить телохранителей, чтобы его удалили из королевского крыла?

Ну кто бы сомневался, что он добьется своего. Он же всегда добивается.

- Проси войти, Мария. Затем сделай нам кофе и уйди.

- Хорошо, госпожа.

Я сидела в кресле у открытого окна, рядом с кофейным столиком, на котором

свидетельницей моего пагубного пристрастия стояла красивая пепельница с некрасивыми

окурками. Второе кресло стояло с другой стороны столика, так, что сидевшие

располагались друг к другу вполоборота. Буквально несколько минут назад в этом кресле

сидела Василинка, кормя Мартинку, пепельница же была безжалостно выставлена за окно, и я все переживала, что даже в проветренной комнате остается никотин, вредный

младенцу. Розовая круглая племяшка, как маленький котенок, причмокивала, закатывая

глазки с сытой поволокой, урчала и хрюкала, теребила ручкой бусы на груди сестры. И

глядя на то, как склоняется и смотрит на нее Василина, мне, наверное, впервые в жизни

захотелось взять в руки карандаш и бумагу и нарисовать их. Рисовать я умела – в школе

нас учили. Но никогда не делала это для себя.

Хотя нет, лошадок своих я рисовала. Но это было давно.

И визит человека, которого я видеть не хотела, оторвал меня от карандашного наброска.

Пусть это были лишь контуры, но эскиз дышал умиротворением, которого у меня в душе

не было.

Открылась дверь, раздались неровные, тяжелые шаги. Кажется, он подошел достаточно

близко, потому что я почувствовала запах его табака и туалетной воды, но я упорно

дорисовывала руки Василины, которые поддерживали малышку с такой лаской и силой,

будто оберегая ее от всего мира.

- Спасибо, что согласились принять меня, леди Рудлог, - сказал он совсем близко, и

пришлось поднять глаза. Выглядел он, как и в зале церемоний, неважно.

- Вы не оставили мне выбора, - сухо ответила я, переворачивая рисунок. –Было бы нелепо

начинать наше пребывание здесь со скандала. Что за дело привело вас ко мне?

Он постоял, опираясь на трость.

- Можно мне сесть, моя госпожа?

Я почувствовала укол стыда, и чуть не передернула плечами, отгоняя это неуместное

чувство.

- Садитесь. Вы как-то оробели, лорд Кембритч. Раньше вам не требовалось мое

разрешение на ваши действия.

Он понял, что я не о разрешении сесть, потому что, опустившись в кресло, внимательно

посмотрел на меня. И я ответила спокойным взглядом.

- Ваша сестра согласилась стать моей женой, Ваше Высочество.

- Поздравляю, - я так же в упор смотрела на него, и он не отводил взгляда. И снова, как в

первую встречу, я с ужасом почувствовала, как мир сворачивается в свистящий

пространственный тоннель, в котором есть только мы двое и бесконечное, быстро

расширяющееся пространство между нами. Моргнула неловко, опустила голову, но сразу

же подняла.

- Рада узнать, что ваши усилия не остались без достойного вознаграждения, лорд.

- Я работал не за вознаграждение, леди Рудлог.

Конечно. Это было по велению души.

- Тем не менее, это приятный бонус, не так ли?

«Меньше эмоций, Марина!»

- Это большая честь для меня и моей семьи, - почти равнодушно ответил он.

- Не сомневаюсь, лорд Кембритч. Так зачем вы пришли?

Зашла горничная с кофе, аккуратно расставила чашки, шоколад, сливки. Мы молчали,

наблюдая за ней, и Люк постукивал пальцами по рукоятке трости.Звучало раздражающе.

Наконец она присела в книксене и вышла, и я перевела взгляд на своего нежеланного

собеседника.

- Вы курите здесь? – спросил он вместо ответа.

Я кивнула на пепельницу, сама потянулась за сигаретой.

- Не стесняйтесь.

И, проигнорировав протянутую зажигалку, сама прикурила, приводя мысли и чувства в

порядок.

- Ее Высочество Ангелина высказала пожелание, чтобы я извинился перед вами. Так как я

сам собирался это сделать, не счел возможным откладывать.