Королевская кровь 2

- Принцесса…., - она задышала тяжело.

- Жива, - успокоил ее Стрелковский, все еще гладя бледные, какие-то даже синеватые

пальцы. Ей оббрили голову, видимо, для операции, и смотрелось это страшно. А ведь

были длинные, тяжелые черные волосы, косу заплетала, закрепляла на затылке.

- Мама, - прошептала она через некоторое время.

- Что? – не понял Стрелковский. Склонился над ней, и Люджина чуть улыбнулась, самым

краешком губ.

- Маме…позвони, - получился то ли сип, то ли выдох. Вдруг тревожно запиликал один из

аппаратов, подскочил виталист, отстранил полковника, в коридоре затопали врачи.

- Позвоню, - пообещал он от двери громко, потому что заскочившие врачи уже суетились

вокруг, переговаривались о чем-то. – И к бабушке нашей сегодня зайду.

Она прикрыла глаза, и Стрелковский вышел.

Дозвониться матери Дробжек удалось не сразу. Он, слушая гудки, поглядывал в личное

дело напарницы – рядом с графой «отец» стоял прочерк, рядом с графой «мать» - имя

«Дробжек Анежка Витановна». И маленькая фотография – крепкое круглое лицо, волосы

без седины, так же оплетеные вокруг головы, как и у Люджины, суровый взгляд. Теперь

понятно, какой будет Воробей в возрасте.

- Сучья обрезала, - сообщила она в трубку вместо приветствия, и говорила она точно, как

топором махала. После первых слов легко представлялся сюжет на тему «Мамаша

Дробжек и волки». – Кто говорит?

- Анежка Витановна, это начальник вашей дочери, полковник Стрелковский. Здравствуйте.

Она хмыкнула в трубку.

- Стрелковский, значит? Игорь Иванович?

- Он самый, - несколько удивленно ответил полковник.

- А, - сказала мама Дробжек и замолчала не хуже следователя на допросе, использующего

эмоциональный прессинг из пауз и взглядов с прищуром.

- Люджина ранена, - не стал он долго ходить вокруг да около – понятно было, что в

обморок на том конце трубки никто не упадет. – Серьезно. Просила позвонить.

- А, - повторила Анежка Витановна еще суровее. – Не уберег, что ли, Игорь Иванович? К

тебе же девка ехала.

- Не уберег, - сказал он и снова вспомнил синеватые пальцы и бледное, будто

обескровленное лицо. И добавил про себя «снова». – Сейчас она в лазарете. Много

переломов. Пока посещение ограничено, но потом сможете приехать, навестить.

В трубке помолчали.

- Жить будет?

- Будет, - произнес он с уверенностью, которую сам не чувствовал. – Вытянет. Люджина

сильная.

- Дробжеки все такие, - с грустью поделилась мать. – Ты смотри, отвечаешь за нее,

полковник. Сильно не балуй, но чтоб на ноги поставил. Ей еще внуков мне рожать, когда

набегается. Понял меня, Игорь Иванович?

Ему впервые за много лет захотелось вытянутся по струнке, и он улыбнулся этому чувству, и этой матери, которая за грубостью прятала и тревогу, и боль.

- Все сделаю, что могу, Анежка Витановна.

Магуниверситет

Алина на большой перемене перечитала посвещенный демонам раздел учебника «Виды и

классификация нежити», взятый накануне в библиотеке, и загрустила. Мимо сновали

студенты, гулко пели свои песни камены, а она думала и хмурилась, крутя в руках хвостик

от косички. Написано было мало, понятно еще меньше.

Начать с того, что ученые путались в видовой классификации, потому что база для

исследований была крайне скудна.

Большая часть ученых мужей утверждала, что демонические духи – это нежить, то есть

существа, которые некогда были живыми, скончались, и в том или ином виде продолжили

свое существование. В случае демонов речь шла о неупокоенных духах сильных магов,

которые каким-то образом подселялись к людям и те становились одержимыми, личность

менялась, человек буквально сходил с ума – не буйно, а постепенно, незаметно для

окружающих. По прошествии какого-то времени подселившемуся духу становилось мало

энергии владельца, и он начинал «сосать» энергию у окружающих, тем самым укрепляясь

и полностью подчиняя себе носителя. И сила его как мага увеличивалась до

сокрушительной. Это была официальная, признаная наукой версия.

Меньшая часть ученых считала, что демоны – это нечисть, то есть духи, никогда не

бывшие живыми, либо существующие в мире в виде остатков дыхания Триединого и

приспособившиеся жить в реках, рощах, пустынях, горах и поселениях, по каким-то

причинам озлобившаяся и захотевшая воплотиться.

Обоим возражали, указывая на несостыковки и не вписывающиеся в схему моменты. Во-

первых, демоны «подселялись» только к тем людям, которые унаследовали кровь Черного

Жреца. Во-вторых, такие одержимые полностью помнили о своей жизни до проявления

демона. В-третьих, появление одного заставляло живущих поблизости Темных слышать

голоса, лунатить, видеть кошмары, и даже был зафиксирован случай, когда случался

прорыв – так называлось появление нескольких одержимых в районе нахождения первого

демона.

Были и совсем уж экзотические предположения о природе демонов, пытающиеся

объяснить несостыковки основных версий, и их автор учебника привел без пояснений.

Кто-то из исследователей считал, что Темные, становящиеся одержимыми, изначально

рождались с двумя душами, и, попав к сильному источнику стихийной магии, вторая душа

пробуждалась и начинала доминировать. Другой писал, что демоны суть духи другого