Королевская кровь 2

Выдохнул, наклонился, снял с нее очки и поцеловал. Легко, простым касанием губ, потом

еще раз и еще.

- Ой, Матвей, - он глядел серьезно и решительно, и ничего не говорил. Что делать в такой

ситуации? Поцеловать самой? Или спросить…да что спросить? И Алина поступила, как

много-много запутавшихся и немного испуганных девушек до нее. Она сбежала,

промямлив что-то о том, что ей нужно в туалет, забыв и про очки, и про то, что нужно

отдать куртку.

В уборной было пусто, и она, закрыв дверь на защелку, пошла к зеркалу. В глазах все

расплывалось, и принцесса приникла к отражающей глади почти вплотную, недоверчиво

разглядывая свое лицо. Посидела на фаянсовом изделии, опустив крышку, подумала.

Забывшись, ополоснула лицо холодной водой, и, конечно, тут же потекла тушь – увидела

черные пальцы, стала умываться, оттирать, но только размазывала. Еще и мыло попало в

глаза, и она моргала, промывала, глядела в зеркало, пытаясь определить, остались ли

потеки туши или нет.

И, когда в очередной раз подняла голову и глянула в зеркальную гладь, ей показалось, что

сзади, почти вплотную к ней кто-то стоит.

Стало страшно, Алинка оглянулась. Никого.

Неприятное чувство продолжало покалывать затылок, и сердце колотилось, как

сумасшедшее. Точь такое же чувство преследовало ее по ночам, когда просыпалась от

ужаса, от ощущения, что кто-то стоит у кровати и смотрит на нее.

Она торопливо протерла лицо салфеткой, не закрывая слезящиеся от мыла глаза,

потянулась к защелке – поскорее на выход, туда, где есть люди, где слышен смех, музыка и

голоса.

И тут в помещении погас свет.

Погас, оставив ее в совершенной черноте, и она всхлипнула, пытаясь нашарить защелку и

не находя ее. Пальцы скользили по холодной плитке, разум твердил, что здесь должна

быть дверь, и надо просто успокоиться и найти ее.

Вокруг вдруг стало очень тихо. Звеняще тихо. Будто она была не за тонкой дверью, а в

бункере, глубоко под землей. И кричи-не кричи, никто не услышит.

Алина закусила губу, снова и снова упорно ощупывая стену. Вот умывальник. Слева от

него – рулон с бумажными полотенцами. Угол. Стена. Вот здесь должна быть дверь. Где

же она? Мамочки, где же она?

Тишина обволакивала, стелилась вокруг застывшим перед прыжком зверем, касалась

напряженного тела, звенела и пульсировала тьмой. И в темноте этой вдруг раздался

короткий тихий смешок. Жуткий в почти осязаемом безмолвии.

Она развернулась на этот звук, таращась в темноту. Здесь точно кто-то был. Кто-то

смотрел на нее.

Затылок сдавило болью, начали слабеть ноги, и она сжала зубы, продолжая ощупывать

стенку позади себя. Какая-то часть ее заходилась от ужаса, добавляя и так бешено

колотящемуся сердцу адреналинового топлива, но мозг не переставал думать. Понятно, что это какой-то морок. Скорее всего, это и есть та самая «демоническая» подпитка.

Значит, либо ее сейчас «выпьют», либо надо бороться, не поддаваться, выбираться.

Тьма струилась по телу мягкими пушистыми поглаживаниями, шепотом в голове

уговаривая расслабиться, закрыть глаза и не бояться, ведь она совсем не опасна, она почти

своя, и Алина закричала изо всех сил, от бессилия шлепая ладонями по стене. Голос

сорвался, ноги подкосились, зашумело в ушах, и она сползла вниз, кутаясь в куртку

Матвея. Слезы потекли сами собой, капая в чернильную пустоту, попадая в рот, и их

горький соленый вкус издевательски смешивался с клубничным ароматом помады.

Где-то далеко она слышала гулкие удары, чей-то рассерженный рев, ее качало, затем

раздался оглушительный треск, в глаза ударил свет – распахнулась дверь, которая была

прямо за ее спиной, большие руки подхватили ее, потянули из страшной комнатки, а она

моргала и никак не могла сфокусировать зрение, только всхлипывала и дрожала.

- Малявочка, - басил над ухом знакомый голос, - что случилось?

Матвей прижимал ее к себе, и она вцепилась в него, не веря, что все закончилось. В

коридоре было светло, все так же играла музыка, и слышны были голоса, и видны были

пьянствующие студенты в холле.

- Ну прости, - говорил он гулко, - я обещал, что не буду приставать, ну что же ты…разве

нужно из-за этого плакать? Алина, - он надел на нее очки, вытер рукавом рубашки мокрые

щеки, заглянул в лицо, - я тебя обидел, да?

- Нет, что ты, - принцесса снова огляделась. Страх никуда не ушел. Как же глупо с ее

стороны было поехать сюда. И как неправильно не предупредить Матвея. – Матвей, мне

надо тебе рассказать кое-что…

Музыка вдруг оборвалась, со скрежетом, кто-то закричал, потом взвизгнула Наташка

«Эдик, не надо!», в холле что-то засверкало, и Ситников нахмурился, шагнул туда. Алина

вцепилась ему в руку. Ничего не закончилось!

- Матвей, надо бежать…пожалуйста!

Из холла прыжком выбрался какой-то человек, виден был только силуэт на фоне

синеватых всполохов, побежал к ним, что-то крича на бегу, и принцесса узнала Дмитрия

Поляну. Его шатало, вокруг поблескивал купол защиты.

- Щит ставь! – орал он. – Быстро, Сита! Щит!!!!

Ситников недоуменно шевельнул пальцами, и их накрыло щитом.

- К окну! – командовал Поляна, - Бегом, хватай малявку и шевелись!!!

Алина снова будто оглохла и странным образом дистанцировалась от происходящего.