Королевская кровь 2

Будто это не ей страшно до боли в груди, будто она смотрит кино. Вот Матвей хватает ее

на руки и несется к окну в конце коридора. Она запрокидывает голову, смотрит в сторону

холла, сзади бежит, оглядываясь, Дмитро, на ходу укрепляя щит за спиной, а за ними –

еще далеко - шагают две фигуры, мужская и женская, и вокруг них белесым туманом

клубятся, ощупывая стены, стремясь вперед, щупальца стихий. В холле никто больше не

кричит, и только раз за разом скрежещет по ушам звук заевшего диска на установке, и

иногда в этом скрежете слышны слова из припева игравшей до этого танцевальной песни

… приходи ко мне…бржжжж…. приходи ко мне…жжжжжж….приходи…

Слышен звон стекла – это Ситников выносит окно плечом, хватает ее и неожиданно ловко

для такого крупного парня выпрыгивает в промозглую ночь, из окна опять видны

всполохи, и она замирает, переживая за Поляну, но через несколько секунд тот тоже

вываливается на землю, встает, трясет головой и хрипит, пытаясь восстановить дыхание:

«Чего встал, придурок? Беги!!! К лесу!!!» И сам стартует параллельным курсом, но чуть

позади, поглядывая на нее и периодически оглядываясь на окно. Сумасшедший бег

продолжается, большие руки крепко держат ее, поблескивают щиты, в тишине

окружающего леса слышно надсадное дыхание парней, а сзади веет той самой тьмой, что

пыталась выпить ее в обьятьях морока.

Люк Кембритч

Виконт Кембритч докурил сигарету, глянул на часы. Половина десятого. Надо ехать.

Машина с водителем уже ждала его, права ведь так и не вернули, и он погрузился на

заднее сиденье, наблюдая, как открываются ворота, как выезжает автомобиль на

освещенный изящными, невысокими фонарями переулок.

По итогам прослушки и слежения за подозреваемыми, коих он запомнил за карточным

столом Соболевского, было понятно, что именно сегодня планируется своеобразное общее

собрание всех заинтересованных лиц. И он, Люк, будет на этом собрании чем-то вроде

пропуска в новую, беспроблемную жизнь для тех, кто и так является ее хозяевами. И

которым почему-то помешала королева Василина, которая еще и толком-то взяться ни за

что не успела.

Он вспомнил на мгновение мелькнувшие в глазах прекрасной королевы боль и

растерянность – когда он оскорблял ее и Байдека, и снова испытал неприятное чувство

вины. Оно было лишним, и Кембритч снова сосредоточился на предстоящем захвате.

Люк знал, что вокруг дома Соболевского уже расставлены по позициям снайперы, что

ждет своего часа группа захвата, в составе которой есть маги. Теперь все зависело от него.

Хорошо сыграет – предотвратят покушение и накроют всю компанию с очевидными

доказательствами. Плохо – умрет.

Нервозности добавлял тот факт, что милейший Роман Дмитриевич оказался демоном. Люк

с проявившимися наследниками Темного не встречался, но услышал от Тандаджи

достаточно, чтобы понять степень риска. И в очередной раз поблагодарить свою удачу –

иначе совершенно непонятно, как родовой дар Люка смог противостоять мощи очень не

слабого Темного.

Он постучал пальцем по запотевшему стеклу, за которым проносился ночной Иоаннесбург, подышал, нарисовал рожицу, и тут же стер ее взмахом ладони.

На этот раз его снабдили передатчиком в виде тяжелой мужской броши на шейный платок.

Аляписто и безвкусно, но зато все разговоры будут слышать люди Тандаджи. Главное – не

думать об устройстве, убрать беспокойство, не дергаться…

Страх смешивался с азартом, напряженность с предвкушением, и весь этот коктейль в его

крови совершенно восхитительным образом преображал Люка, заставлял его мозг

работать быстро и четко, а тело – чувствовать так остро, как никогда в жизни.

Хотя нет…он уже чувствовал подобное. Только тогда не было страха, было возбуждение.

И холодный ветер, и высота, и девушка с огненной татуировкой на светлой, золотистой

спине.

Люк покрутил головой, разминая шею, закурил, чуть приоткрыв окно. Сигаретный дым

медленно клубился в салоне, и он созерцал его, отстраняясь от ненужных мыслей и

эмоций. Потом. Все потом.

Вечеринка была в самом разгаре, и как и в прошлый раз – с одной стороны зала были

выставлены карточные столы, с другой - играл оркестр, танцевали пары, и он даже

заметил Крис с какой-то новой жертвой, похоже, аристократом – лицо было знакомое.

Рядом с ними стоял Роман Дмитриевич, улыбался, что-то говорил, потом подошел к

одному из карточных столов, за которым сидели магнаты и чиновники, охваченные

единым игровым безумством. Сказал какую-то любезность, по всей видимости, похлопал

по плечу одного из игравших и пошел дальше.

Люк встал у окна, попивая поданный расторопным официантом коньяк. На него

поглядывали, но без настойчивости, и он старательно играл в равнодушие и

презрительность – так, чтобы наблюдателям было видно, что это напускное. Чтобы

казалось, что виконт Кембритч переживает из-за того, примут его в этом обществе как

раньше, или начнут подтрунивать и смотреть снисходительно и с усмешками.

Соболевский направлялся к нему, приятно улыбаясь, и Люк отстранился, показательно

напрягся: вот стоит виконт, впавший в немилость королевы, что ему сейчас скажет хозяин?

Как примет?