Королевская кровь 2

любознательного вооруженного нейтралитета. Она, возвращаясь вечером из библиотеки, рассказывала, что творится снаружи, показывала им фотографии, читала журналы, и даже

притащила один раз любовный роман, но похабники так издевались над розовыми

персями и каменными таранами, что она краснела и в конце пообещала, что если не

заткутся, то она перестанет приходить. Угроза подействовала. А каменные стражи щедро

делились информацией о преподавателях, предстоящих зачетах и экзаменах, забавных и

страшноватых происшествиях за прошедшие века. Остальные камены быстро прознали

про эту странную дружбу по какой-то своей внутренней связи, и завистливо зазывали

четвертую принцессу к себе, но на Аристарха и Ипполита она и так тратила много

времени, а уж на полторы сотни ехидных морд ее бы просто не хватило.

И вот сейчас, больше месяца спустя начала учебы, идя под проливным дождем в

библиотеку, она думала, что язвительные стражи внезапно оказались ее единственными

друзьями. В школе она никогда не была изгоем, да и класс был дружным, а здесь … С

легкой руки семикурсника Эдуарда Рудакова, так некстати заглянувшего к ним в комнату

накануне первого сентября, к ней прочно прикрепилось прозвище «страшилка».

Одногруппники считали ее заучкой, да и все, кроме нее, жили не в общежитии, а в городе, с родителями. К «общажным» относились с некоторой долей презрения, как к

«понаехавшим», не афишируя, впрочем, этого, потому что любая дискриминация

пресекалась на корню. Девчонки в комнате были заняты парнями, косметикой,

дискотеками и пьянками, они быстро влились в ночные компании, и Алина, слушая их

разговоры про то, кто кого как зажал и как лучше научиться глубоким поцелуям – на

помидорах или на пироженных с кремом, недоумевала – зачем вообще было поступать

учиться, если учиться не хочешь?

Ее саму мальчики пока интересовали постольку поскольку, организм не требовал крепкого

мужского плеча или какой-нибудь другой не менее крепкой части. У нее и месячных-то до

сих пор не было, куда уж думать о том, с кем переспать и кто это делает лучше.

В библиотеке, как обычно, сидело всего несколько человек, таких же увлеченных учебой, как и она, и Али быстро взяла необходимые учебники и уселась за реферат. Гоняли по

всем предметам их нещадно, и, к сожалению, девушка поняла, что лучший балл на

вступительных экзаменах вовсе не гарантирует того, что ты будешь легко постигать

магическую науку. По правде говоря, постигать ей было трудновато.

И если по общеобразовательным предметам она, как всегда, справлялась блестяще, как и с

магической теорией, и с историей магии, то практика давалась со скрипом.

Во-первых, по сравнению с большинством однокурсников, дар у нее был слабенький и

нестабильный.

Во-вторых, многие манипуляции требовали гибкости кистей и пальцев, а они у нее были

какими-то деревянными. Гибкость не сильно тренируется перелистыванием страниц книг, а вязать, плести, вышивать бисером она не умела и считала это пустой тратой времени.

Но после того, как преподаватель по жестологии сообщила ей, что с такой координацией

ей только тесто месить, она усиленно думала, чем бы таким заняться. И никак не могла

придумать.

В-третьих, то, что другие в силу природного таланта, постигали интуитивно, просто

повторяя за преподавателями жесты или мыслеформы, ей давалось с трудом – Алине

недостаточно было знать, что это работает, для успешного повторения нужно было

понимать, как это работает.

А в-четвертых вытекало из третьего и называлось профессор Максимилиан Тротт. Именно

он вел математическое моделирование магических форм, и именно он стал ее проблемой.

Матмодели описывали строчками формул простые и сложные магические манипуляции, и,

когда она разбиралась в этой теории – получалась и практика. Беда была в том, что

разобраться самостоятельно было почти невозможно. А Тротт был приглашенным

преподавателем и вел специфический предмет не из общей программы. И он был

женоненавистником.

А как еще назвать человека, который на первой же консультации холодно попросил всех

девушек собрать вещи и выйти, и заняться чем-нибудь менее мозгоемким?

После пары, когда все вышли, Алина собралась с духом и подошла к нему – чтобы

попросить права все-таки присутствовать в лектории. Тротт вытирал доску с закорючками

формул, а ей казалось, что он стирает ворота в удивительный и недоступный ей мир. И

руки у него были тонкие, изящные, такими, конечно, можно и без формул спектры листать

и стихиями играть.

А вот выражение на породистом узком лице было препротивное. Он даже не повернулся к

ней – так, глянул из-за плеча и продолжил важный труд по наведению чистоты на доске.

- Я вас не возьму, студентка, - произнес он, даже не выслушав ее. – Вы ведь за этим

пришли? Мой ответ – нет. Так что разворачиваемся и топаем обратно, к двери.

Рыжий сноб!

- Н-но почему? – Алина вцепилась руками в лямки рюкзака, хотя хотелось сбежать. От

волнения снова стала заикаться, и стало еще неприятнее.

- Смысл? – откликнулся он холодно. – Все равно абсолютное большинство женщин уходят

в виталисты или прикладную магию. Для этого моделирование не нужно. Не хочу тратить

время.