Королевская кровь 5

   Она боялась того, что придумала сделать, до мокрых ладоней. Боялась, что он заметит, что остановит ее и сдаст в магконтроль, если действительно не прибьет там же, на месте. Но в сумочке лежала фотография дочерей. И если не взять сегодня, то завтра придется его везти в Эмираты… а этого она точно не хотела делать.

   Свидерский освободился только к обеду. Вышел, провожая уставших преподавателей под уханье филина, остановился в дверях, задумчиво и насмешливо глядя на нее, пока посетители хлопали дверями и выходили на лестницу.

   - Кофе, Александр Данилыч? - великосветским тоном спросила Катя.

   Тот кивнул, поманил ее к себе и зашел в кабинет. И она, привычно глянув в зеркало — боги, он точно все поймет! Бледная, растерянная, испуганная! - выдохнула и пошла за ним.

   - Как сегодня себя чувствуешь? - спросил Алекс, пока она колдовала на кухоньке, а он что-то записывал себе в ежедневник.

   - Хорошо, - выдохнула она и посмотрела на трясущуюся ложку, из которой с шуршанием сыпался сахар-песок. Да уж, злодейка из тебя никакая, Катерина Степановна. - Саш, ты извини за вчерашнее. Мне иногда нужно побыть одной.

   - Нет проблем, - отозвался он легко. Раздался стук — видимо, захлопнул ежедневник. - Определилась, куда тебя завтра отвезти?

   По кабинету уже тек удивительный горьковатый аромат крепкого кофе, и Катерина помолчала, ловя момент, когда «шапочка» из пены поднимется вровень с краями турки, чтобы мгновенно разлить напиток по чашкам.

   - А? - опомнилась она. - Да, Саш. Отель «Белый Закат», это в эмирате Ороона. Там есть виллы на берегу моря. Туда хочу.

   Катя медленно прошла по кабинету. Запах кофе придавал уверенности, а вот приближаться к Свидерскому было трудно — как кошке к рыбке, чтоб не мявкнуть и не броситься на него. Поставила чашку на стол, посмотрела, как он пьет, и улыбнулась его блаженному виду, сама пригубила кофе, оставшись стоять.

   - Удался.

   - Удался, - протянул Свидерский довольно. Протянул руку, и Катя послушно пошла к нему, села на колени, сосредоточенно рассматривая голубые глаза, светлые и очень короткие волосы. Было тепло, даже жарко - как рядом с печкой сидела. И он не терялся — тут же небрежно погладил ее по спине, коснулся плеча губами.

   - Почему именно туда? - вдруг спросил он, и расслабившаяся было Катерина встрепенулась.

   - Виды красивые. И никто не побеспокоит. Можно купаться нагишом и загорать так же.

   И чтобы избежать дальнейших расспросов, решилась — перекинула ногу так, чтобы сесть к нему лицом, прижалась к нему. Алекс тут же откинулся назад, уверенно положил руки ей на бедра и пробормотал в губы:

   - Кожу не спалишь? Ты же совсем белая, Кать.

   Пальцы его гладили ее по коленям, бедрам, проскальзывая под юбку, и хорошо и сладко было от этих движений. И вообще он был такой расслабленный, довольный…. Катя чуть не всхлипнула, закусила губу и пожала плечами:

   - Натрешь меня кремом, - внутри нее разгорался холодок, и она уже отчетливо видела светлую огромную дымку вокруг мужчины — плотную, вкусную, теплую. Вздохнула судорожно, обхватила его за шею и поцеловала. И отпустила себя, чувствуя, как льется в нее горячая, мощная энергия.

   Руки вокруг нее сжались крепче, переместились на шею, словно он хотел ее задушить, и снова ослабли, скользнули по груди нетерпеливой лаской, спустились под юбку — она пила его, захлебываясь от страсти и от ужаса, раздирала на нем рубашку, стонала, и Александр отвечал ей с такой силой, что в голове мутилось. Остановиться она уже не могла, и желание впитать его, вобрать всего доводило ее до исступления. Дальнейшее она видела словно в температурном бреду — и чувствовала мужчину в себе, и слышала его рычание и свои стоны, и отрывалась от губ его на какие-то мгновения, чтобы набрать воздуха — и снова впивалась и пила его.

   Он прикусил ей губу до крови — и от этой капельки боли ее накрыло такой волной наслаждения, что она зашипела, царапая его спину и изгибаясь — и последнее, что почувствовала, это крепкую руку в своих волосах, зубы на плече, напряженный стон — и прохладные пальцы у виска. И улетела в темноту.

   Алекс несколько минут приходил в себя, поддерживая Катю за спину и тяжело дыша. Кто б знал, что близость с активной темной — это так остро и вкусно?

   Он заметил ее изменившуюся ауру едва только она вошла. И следил внимательно, и готовым был к нападению — но не к тому, что оно окажется таким чувственным. И продолжил, не смог не продолжить.

   Он аккуратно уложил отправленную в сон Катерину на диван. Застегнулся, одновременно хмурясь и любуясь на ее опухшие губы и бесстыдно оголенные бедра. Белье ее валялось где-то под столом, содранное им же.

   Да, он и припомнить не мог, когда его так накрывало.

   Вытер ее, опустил юбку. Застегнул блузку, не удержавшись, поцеловав грудь. Урона она ему значительного не нанесла, но все же Александр выпил Максов тоник и только после этого присел на диван и положил руки ей на виски. Что же ты скрываешь, Екатерина?