Королевская кровь

— Это ты у своего графа спрашивай, — отвечает Дедуля. — Кто я тебе, колдун, маг, что ли — мысли отгадывать? Я вот сейчас побегаю по городу, новости соберу. Это я могу. А ты, вожак, отлежись лучше. Слабоват ты по спиртной части. Будем впредь иметь это в виду.

Ушли Дедуля с Малышом в разведку. Жилло задремал. И видится ему Девичья башня, видится в зарешеченном окне красавица Неда. И еще одно окно, и там — принцесса Амора.

— Ангерран, братик мой! — зовет Амора.

И третье окно, и за решеткой — граф оф Дундаг.

— Я люблю тебя, — говорит он. — Слышишь? Я тебя люблю!

И еще одно окно, а там ювелир притулился в амбразуре.

— В мои годы остается только высокое искусство, — шепчет. — Рядом с ним все — ерунда.

И пятое окно, там — лекарь. Молчит. Дуется.

А Жилло как будто по наружной стене башни мухой ползает, думает — чью решетку первой вынимать. Карниз под ногой крошиться стал, кирпичина поехала, повис Жилло на одной руке — ужас! Помогите!

Бу-бух! Тресь!..

Столбы какие-то деревянные… Темница низкая, без окон и дверей… Да что же это такое?

А это Жилло с лавки свалился и под стол угодил. Правильно сказали старуха с Денизой — не умеешь пить, не берись.

Вышел он во двор погребка, лекарство Дедули и Малыша употребил ведро с холодной водой. Мудрое лекарство, прямо на глазах от него умнеешь.

Пришли и братцы-воришки.

— Удивительное дело! Весь Кульдиг в изумлении! Выпущен твой граф из подземелья, — сказали. — Куда подевался, никто не знает. А самое любопытное — принцессу Амору в городе видели! Ее в открытой коляске катали. Ну, ничего не понять!

Жилло основательно почесал в затылке. Мудрит чего-то Равноправная Дума… и не миновать идти к лекарю. Если граф захочет своего слугу отыскать — то куда он еще за этим непутевым слугой направиться может? Где еще о нем хоть слово скажут?

Ну, пошли к лекарскому дому. Кинули камушком в окно. Вызвали стряпуху Маго.

— Да, был молодой граф, — говорит она. — Вещи свои забрал, обоих коней под уздцы взял и ушел. Вот и все, что о нем знаю. Они с господином… ох, с братцем лекарем о чем-то поспорили. Для Жилло весточки не оставил…

Вот так. Крутись, Жилло, в чужом городе, как знаешь!

Дедуля с Малышом подсказали — вряд ли он далеко ушел на ночь глядя, надо бы по окрестным кабачкам пробежаться, по тем, где конюшни для проезжающих держат. Скорее всего, там молодой граф и остановился, не зная, чего бы дальше предпринять.

Носились они втроем, носились — глубокая ночь настала. Городские ворота до рассвета заперли. Стало быть, надо в погребок к Денизе возвращаться.

Идут Жилло, Дедуля и Малыш ночным городом. На улицах — не души. Самые запойные пьяницы — и те уже лежат в полном блаженстве. Так что можно идти посреди узкой улочки в ряд. А на всякий случай — ножи у бедра держать. Мало ли какое приятное знакомство ожидается?

И точно — услышали стук башмаков. Бежит кто-то параллельной улицей, спешит, а совсем вдали вроде цокот. Переглянулись. Поднялись на чье-то высокое крыльцо. Сверху-то удобнее…

Стук изменил направление — прямо к ним понесся. И выбежал на невеликую площадь человек. А за ним — огромный, чуть не с коня, кабанище. Тот самый!

Пока Жилло с братцами стояли, окаменев, нагнал кабан человека, сбил с ног, перевернул рылом на спину. Человек закричал, кабан клыками в грудь ему ударил, вспорол кафтан, выдернул клыки, второй раз нацелился…

Видеть это было выше сил человеческих. Потеряв разумное соображение, соскочил Жилло с крыльца, бросился сверху на кабана, ударил ножом — а нож от жесткой щетины отскочил. Дернулся кабан в сторону — и на другой нож налетел. Третий его сзади достал. Это Дедуля всем весом навалился на рукоять — и пробил-таки дубленую шкуру! А ножичек — почти в фут длиной, серьезный ножичек, прямо посмотреть на него приятно.

Взревел кабан дурным воем. Стряхнув в себя братцев-воришек и Жилло, отскочил. Дедуля еле умудрился нож спасти — не оставлять же его в кабаньем боку! Хлынула черная кровь.

И опять — стоят трое человек с ножами, а напротив — бешеная тварь, мерзкий вонючий оборотень. И помочь некому — далеко старуха со своим диковинным котом.

— Нариана бы сюда! — воскликнул Малыш. — Нариан! Кисонька! Сюда, мой маленький! Сюда, котище мое драгоценное!

При одном имени клыкастого котишки попятился кабан. Что-то между ними, видно, было нехорошее. Попятился, задом на каменную тумбу налетел, тумба накренилась. И, теряя кровь, понесся прочь…

— Ну, спасибо кисоньке, — сказал, вытирая о замшелую стенку нож, Дедуля. — Впервые вижу, чтобы от котов польза была.

— А ты уверен, что это — кот? — резонно спросил Жилло. — Тоже ведь оборотень!

И подошел к спасенному, нагнулся над ним. И узнал его.

Это был моряк Мак. Он лежал без сознания, с грудью, вспоротой клыками кабана. Жилло прикоснулся — и отдернул руку, ощутив кровь.

— К старухе! — немедленно решил Дедуля. — Она перевяжет. Не к лекарю же думскому, в самом деле!

Посадили Мака на сложенные в узел руки, понесли. Впереди — Малыш, он самый высокий, ему в паре несподручно. За ним — Жилло с Дедулей, они примерно одного роста, вот и тащат раненого. Так и добрались до старухиного подвальчика.