Королевская охота

Они, вместе с канцлером, сидели втроем на небольшом возвышении в окружении нескольких десятков гостей и наблюдали схватку двух карликов, которые тузили друг друга деревянными мечами. Коротышка Публий, успевший изрядно нагрузиться вином, все время норовил сползти с кресла вниз, так что если бы не киммериец, время от времени встряхивающий его за шиворот и подтягивающий на сиденье, канцлер, несомненно, давно преуспел бы в этом своем намерении. — Слабы что-то у меня придворные, — усмехнулся варвар, в очередной раз водружая канцлера на его место.

— Что ж тут удивительного, мой король, Публий никогда не умел особенно хорошо пить. Некогда ему — весь в делах. Вот если бы под стол с такой дозы свалился военный, я понял бы твое недоумение, — в кои-то веки не согласился с киммерийцем Паллантид. — Но странно кое-что другое: я замечал, что чем человек толще, тем больше он может выпить, а вот наш канцлер…

— Э, не скажи, — опрокидывая в себя очередной бокал вина, в свою очередь, выразил свое несогласие с мнением командира Черных Драконов Конан. — Помню, был у меня в юности, в бытность мою в Шадизаре приятель Ши Шелам, тощий обглодыш такой, в чем только душа держится, а выпить мог целый бурдюк, и ни в одном глазу…

— Я не смыкаю глаз на твоей службе, мой король, — по своему истолковав последние слова киммерийца, внезапно пискнул как раз очнувшийся Публий, очумело тряхнув головой. — И мне как раз пришла в голову мысль, что неплохо бы…

— Только не сейчас, не приведи боги, опять начнешь про дела, — махнул на него рукой король. — Ценю я тебя, ценю, только помолчи, неугомонный ты наш, — он хлопнул канцлера по плечу, отчего тот глубоко погрузился в мягкое кресло. — Если уж так неймется, завтра поговорим! Кстати, а кто эта девушка? — сменив тему беседы, вновь повернулся Конан к командиру Черных Драконов. — Ты всех должен знать.

— Служба у меня такая. В темно-вишневом платье? — Паллантид проследил взгляд киммерийца и, получив утвердительный кивок, ответил — Падчерица Этельстейна. Удивительная красавица, странно, что ты не запомнил эту девушку, ведь в свое время граф представлял её тебе, мой король.

— В самом деле? — удивился варвар. — Странно обычно я не забываю таких красавиц. А эту что-то не узнал, старею, наверное… — и он снова повернулся в сторону дубасящих друг друга карликов.

Мелисса, о которой шла речь, только что ускользнула от окружавших ее поклонников и, стараясь остаться незамеченной, направлялась к беседке в глубине сада, чтобы посидеть немного в уединении. Она до сих пор чувствовала себя виноватой перед Альгимантом за свое непростительное поведение на празднике у Саморы, которое могло стать причиной гибели юноши. Девушка до сих пор не могла понять, какой демон ее попутал.

Молодой офицер с тех пор, когда им случалось встречаться, лишь вежливо приветствовал девушку. Мелисса сильно переживала охлаждение своего преданного поклонника и несколько раз, понимая, что сама во всем виновата, хотела подойти к нему первой, но гордость и уязвленное самолюбие все же не позволяли ей снизойти АО такого поступка.

Вот и сегодня Альгимант даже не пытался заговорить с ней, а только отчужденно поклонился, когда они встретились у пиршественных столов, и тут же отошел в сторону. И странное дело, чем больше проходило времени, тем больше привлекательных черт находила Мелисса у этого человека, которого в свое время частенько встречала насмешками. Ей даже начинало казаться, Что она не сможет перенести разрыв с ним, и вместе с чувством вины девушка ощущала все нараставшую симпатию и даже, что было для нее совершенно непостижимо, нежность к молодому офицеру.

В сегодняшний праздничный день поведение юноши, который танцевал с другими дамами и даже не смотрел в ее сторону, окончательно расстроило Мелиссу, и королевский прием, которого она так ждала, стал казаться девушке пустым и ненужным, а липнувшие к ней кавалеры только раздражали своей болтовней и затертыми комплиментами. Даже Тасвелу, к которому девушка благоволила более других, она надерзила по какому-то пустяковому поводу и теперь жалела и об этом тоже. В общем, побыть немного в уединении Мелиссе было сейчас просто необходимо.

Кроме того, на днях произошло еще одно неприятное событие: разговор с отчимом, после которого у Мелиссы до сих пор иногда пробегала дрожь по телу. Началось все с того, что граф не терпящим возражений суровым тоном потребовал от падчерицы, чтобы она прекратила общаться со всякой шантрапой — девушка с изумлением поняла, что так Этельстейн назвал сыновей знатных нобилей, молодых офицеров и еще кое-кого из молодых людей, которые считали себя ее ухажерами.

— Но как же? — удивилась Мелисса. — Что в этом дурного? Все девушки из хороших семей должны рано или поздно выходить замуж, и это вполне естественно, если…

— Никаких «если», — перебил ее граф. — У меня другие виды на тебя. Ты достойна не таких молокососов, как твои никчемные воздыхатели, особенно, — он скривил губы в недоброй усмешке, — подобные Альгиманту простолюдины.