Королевская тайна

– Покажите! Покажите мне! – Мадам поманила госпожу Хэксби к себе. – Да, это именно то, что нужно. Вижу, вы ловко владеете пером. Позвольте взглянуть на другие ваши чертежи.

Кэт не оставалось ничего иного, кроме как отдать свой альбом принцессе. Та не спеша переворачивала страницы, рассматривая воображаемый город, церковь с куполом и поместье.

Изучив все наброски, она закрыла альбом и вернула его хозяйке.

– Интересно… – Подняв взгляд, герцогиня Орлеанская снова нахмурилась. – Наверное, черновики для архитекторов – это что-то глубоко личное, да? Так же как и мысли – не обретшие четкую форму, они еще не готовы к тому, чтобы их облекали в слова. Вам было неприятно, когда я разглядывала ваши рисунки?

Вообще-то, Кэт была полностью с ней согласна, однако, разумеется, ответила:

– Что вы, Мадам, ничуть.

И вдруг осознала, что говорит искренне: теперь Кэтрин нисколько не жалела о том, что показала наброски принцессе. Напротив, она была польщена.

– Я хочу, чтобы вы подготовили для меня еще один проект, – произнесла Мадам. – Только он будет крупнее. Значительно крупнее.

Глава 39

С приходом весны кровью и нечистотами стало пахнуть намного сильнее. Скудные зимние месяцы остались позади, и рынок скота заработал в полную силу. Когда ветер дул с востока, вместе с ним в окна дома господина Фэншоу влетали не только запахи, но и звуки Смитфилда. Везде – и в большой гостиной, и на кухне, и в саду, и на старой конюшне – раздавались щелканье хлыстов и стук тележных колес. Ржали лошади, мычал и ревел скот, бесчисленные овцы издавали протестующее блеяние.

Мария думала, что столько же шума, наверное, бывает только на полях великих сражений. А в этом году к обычным голосам прибавился новый. Калибан, покачиваясь, вставал на лапы и, принюхиваясь, мерил шагами вольер. Иногда лев вскидывал голову и ревел. Болезнь отступила, однако после нее зверь стал вялым.

После продажи часть скота угоняли с рынка по распоряжению нового владельца. Остальных животных резали и потрошили на месте. В любую погоду булыжники Смитфилда были скользкими от крови. Внутренности зарезанного скота бросали в стоки, где на них накидывались собаки, птицы, крысы и бесчисленные полчища насекомых. Сын Брокмора иногда приносил для льва ведро-другое более или менее съедобных отбросов.

Однако, что бы ни происходило на Слотер-стрит в прошлом, теперь обитатели улицы, к счастью, были избавлены и от живого скота, и от туш. Но все же им приходилось терпеть звуки и запахи рынка. А запах крови по-прежнему действовал на Калибана, словно темные чары.

– Любопытно было бы посмотреть, какой хаос учинил бы Калибан на рынке, если бы однажды сбежал, – рассуждал господин Фэншоу, в очередной раз пребывая в философском настроении. – Вот это было бы зрелище!

– Но тогда бы он и нас тоже растерзал, сэр, – заметила Мария.

Было солнечное, но прохладное апрельское утро. Они с дедом стояли на конюшне, глядя на Калибана через металлическую решетку: зверь растянулся на полу у противоположной стены. Впалый бок медленно поднимался и опускался. Хищник глядел на господина Фэншоу и его внучку грустными, тусклыми глазами. Ветер дул с запада, и без бодрящих звуков и запахов с рынка лев пребывал в полусонном состоянии.

– Думаю, Калибан понимает, что мы ему друзья, – возразил господин Фэншоу. – На нас он бы не кинулся. Мы ведь кормим его и даем ему крышу над головой. Жаль только, что наш питомец совсем ослабел. Трамбалл клялся, что его снадобье поставит на ноги кого угодно, даже льва, но, увы, силы Калибана тают.

Аптекарь приготовил еще одну слабительную лекарственную кашку, добавив туда чудесной воды – средства, помогающего почти от всех недугов, – а также смесь, в состав которой входили белена белая, коричник китайский и опиум от боли. Еще Трамбалл рекомендовал сделать льву кровопускание, однако желающих пойти на такой риск не нашлось. Слабительное, безусловно, выполнило свою задачу. Но господин Фэншоу заметил, что после него Калибан обессилел еще больше.

Деда глубоко трогал интерес, который Мария проявляла к его льву. Он и раньше любил внучку, главным образом потому, что сейчас она была единственной, в чьих жилах текла его кровь. Но беспокойство девочки за здоровье Калибана заставило старика проникнуться к ней еще большей симпатией. Мать Марии это радовало, ведь их будущее благосостояние зависело от расположения господина Фэншоу.

Ханна сказала, что дело осталось незавершенным, потому что мышьяка не хватило. Служанка не требовала, чтобы Мария предприняла еще одну попытку. Наверное, у нее закончился яд, а стащить новый было неоткуда.

– Интересно, – проговорил господин Фэншоу, – за удвоенную плату Трамбалл согласится пустить льву кровь?

– Вряд ли кровопускание поможет, сэр.

Со двора донеслись шаги. В дверях конюшни показался слуга господина Фэншоу.

– Ну что еще? – проворчал дед.

– Прошу прощения, хозяин. К вам опять господин Марвуд. Просит уделить ему несколько минут.

– Передайте, что я не могу его принять.

Слуга кашлянул.