Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Таким образом, социальные и культурные аспекты в исследованиях французского двора XVI в. являлись и являются преобладающими, тесно связанными, в случае с французскими историками, с последовательной национальной исследовательской традицией, однако при этом мало затрагивающими институционально-политические особенности функционирования куриального института.

Отечественные исследования

Отечественные историки также не остались в стороне от куриальных исследований. Хотя в СССР история двора формально никогда не была под запретом, но вместе с тем являла собой, по выражению Н.А. Хачатурян, негласный «запретный плод»[83]. Заниматься ею было не принято, как по идеологическим соображениям, так и по причине убеждения в незначительности этой проблематики, не соотносимой с классовой борьбой и социальной историей. Изданный в 1925 г. под редакцией С.Д. Сказкина сборник документов «Старый порядок

» на долгие годы оказался единственной книжкой по истории французского абсолютизма[84]. Только исследования профессора Ленинградского университета А.Д. Люблинской, ученицы О.А. Добиаш-Рождественской, в особенности публикация документов под ее руководством о Гражданских войнах XVI в., осуществленная в 1950–1960-х гг., позволили вернуть само выражение «королевский двор» в исторический лексикон

[85]. Конечно, основные труды А.Д. Люблинской были посвящены времени правления Людовика XIII и министерству кардинала де Ришелье, но, тем не менее, двор как важный институт власти и управления фигурировал на их страницах[86].

Исследования ученика А.Д. Люблинской, Ю.П. Малинина, начавшие публиковаться в 1970–1980-х гг., в особенности его докторская (незащищенная) диссертация «Общественно-политическая мысль позднесредневековой Франции» (1991), написанная вне марксистского методологического поля, позволили увидеть королевский двор XIV–XV вв. как один из главных действующих социально-политических институтов короны, объект критики и восхищения средневековых авторов, необходимое средство для поддержания сакрального характера королевской власти. Согласно Ю.П. Малинину, само существование двора представлялось как необходимое условие для реализации политической доктрины, стремившейся абсолютизировать власть богоизбранного короля, королевский суверенитет, а значит, королевское Величество. Приобщение к этому сакральному свойству монархии во многом было основой fidélité

, служения дворянского сословия своему монарху[87].

Младший коллега Ю.П. Малинина по кафедре истории Средних веков Ленинградского университета, Н.Е. Копосов, начав свои исследования как византинист, позднее сферу своих научных интересов переместил в область истории Франции Нового времени. Книга Н.Е. Копосова о корпусе высшего чиновничества Франции в эпоху Людовика XIV, построенная на анализе обширного просопографического материала, стала важным вкладом в исследование бюрократической элиты королевского двора и в целом социальной истории двора. Так, в числе прочего она продемонстрировала, что Королевский совет последних Валуа по составу оставался весьма аристократическим, в отличие от совета Бурбонов, что равно говорит о разных подходах к его формированию и разных моделях двора XVI и XVII вв.[88]

В 1996 г. в Санкт-Петербургском университете была защищена наша кандидатская диссертация «Королевский двор и политическая борьба во Франции в конце XVI — первой трети XVII вв.», позже переработанная в монографию (2004). Практически одновременно, в Московском университете была создана исследовательская группа «Власть и общество» под руководством Н.А. Хачатурян, в работах которой стала присутствовать тема королевского двора. Подводя итоги двадцатилетней работы группы, в нескольких обширных историографических очерках, Н.А. Хачатурян подробно проанализировала эволюцию проблематики этих исследований, обратив особое внимание на несколько принципиальных моментов.