Королевский подарок

– Как раз в этот период мы с Жаном-Кристианом и познакомились. Только представь, какие пересуды вызвала в деревне его история! Я оказался одним из немногих, кто тогда открыто его поддержал. Мне было плевать, что думают другие, кроме того, мог ли я осуждать человека с неудавшейся личной жизнью?! Жан-Кристиан оказался хорошим другом. Он француз, при этом отлично говорит на английском – на протяжении всех этих лет он помогает мне в общении с официальными органами и переводит документы. К своему стыду, я так и не выучил французский!

Никита уже допил вино и почувствовал себя немного свободнее. Пытаясь немного пригасить драматическую тональность беседы, он легкомысленно воскликнул:

– Я бы сказал, что твой друг прожил незаурядную жизнь!

Попытка оказалась не самой удачной.

– Почему «прожил»? – возмутился Эдвард. – Он и сейчас продолжает жить полной жизнью. Правда, поклялся, что больше никогда не женится.

– Конечно, конечно! – поспешно согласился Никита. – Я имел в виду именно это!

Эдвард продолжал отстаивать друга:

– Если хочешь знать, Жан-Кристиан оказал мне бесценную услугу.

– И что же он сделал?

Не так уж сильно Никиту интересовала судьба неизвестного ему восьмидесятипятилетнего француза, но в нынешних странных обстоятельствах ему было проще слушать, чем говорить.

Дед начал издалека:

– Для ремонта этого дома требовался огромный объем столярных работ. Они грозили обойтись мне в кругленькую сумму, поэтому я решил купить деревообрабатывающий станок. Потребовалось время, чтобы его освоить, но потом дело пошло на лад. Я уже говорил тебе, что сам сделал мебель для этой кухни?

– Да-да, ты говорил! Это потрясающе! – Никита успел усвоить, что Дед нуждался в регулярном поощрении.

– Не только кухню, я многое сделал сам. Почти все, кроме лестницы и входной двери: их достаточно было просто отреставрировать. Хороший дуб, знаешь ли, от времени становится только прочнее.

Старик смахнул крошки с шершавой поверхности кухонного стола и поднял глаза вверх, к потолку.

– Раньше балки перекрытий в домах старались делать из дуба, и они служили столетиями. Вот как эти, например. Я тебе больше скажу! Если сейчас какой-нибудь старый дом признают непригодным для восстановления, его разбирают и отдельные части, в том числе дубовые балки, продают на аукционе.

– И что с ними делают потом? – исключительно из вежливости спросил Никита.

– Их используют при реставрации других старинных зданий, которых очень много во Франции. В этих домах располагаются офисы и продолжают жить люди, а значит, их время от времени приходится ремонтировать. Бывает, что старые детали покупают для строительства новых домов – это позволяет создавать историческую атмосферу в интерьере.

На фоне лекции про дубовые балки душещипательная история Жана-Кристиана показалась Никите не такой уж скучной.

– Ты хотел что-то рассказать про своего друга, – напомнил он.

– Про моего друга? – переспросил Эдвард, мысли которого полностью захватила строительная проблематика. – Ах да! Как-то мы сидели в моей гостиной, и Жан-Кристиан заметил, что эта комната просто создана для вечеринок – просторная, с большим столом, с камином, мягкими диванами и креслами. Я ответил, что мне некого приглашать на вечеринки, я почти никого здесь не знаю. Жан-Кристиан сказал, что эта беда поправимая и что мне давно пора сделать шаг в местное высшее общество. Слово за слово, у нас родился план. Буквально на следующий день я отправился в приемную к мэру Лантерн и пригласил его в гости в ближайшую субботу. Как бы мимоходом я сообщил ему, что месье местный доктор и месье местный адвокат также приглашены и уже дали свое согласие. Тот же трюк я повторил с каждым из перечисленных господ. Все они едва знали меня тогда, но посчитали, что в такой компании их репутации ничто не угрожало.

Никита расхохотался. Бесшабашный авантюризм старика был ему близок. Эдвард увлеченно продолжал: