Королевский сорняк

Кириллу тридцать. Если он выглядит на свои, тогда «папе» должно быть как минимум плюс двадцать. Итого – как минимум пятьдесят. Что более-менее совпадало с определением Лены: «средних лет». Это не означает, что «папе» действительно пятьдесят. Одни в сорок выглядят на шестьдесят; другие в шестьдесят выглядят на сорок. Плюс дымчатые очки, которые прекрасно скрывают морщины под глазами, выдающие возраст, – если таковые имеются, конечно. А если волосы красит при этом?

Иными словами, в реальности этот человек мог оказаться и старше. Но это не принципиально. Важно другое: что речь идет, скорее всего, об одном и том же человеке. Иными словами, о спонсоре. Да и какие еще «деловые» встречи могут быть у фальшивого бизнесмена Кирилла? И, не забудем, что именно после этого кафе Тоня взялась следить за Кириллом, угодив в конце пути в ловушку на даче. После которой проснулась в неуправляемой машине.

А коли так, то спонсору должно было быть известно, что Тоня вознамерилась следить за Кириллом. И принять меры. Но как он мог знать, если Тоня наткнулась на Кирилла случайно в магазине? Тогда одно из двух: либо некто, по заданию спонсора, следил за Тоней и передавал ему по ходу дела всю информацию, либо Тоню каким-то образом заметили в ресторане. Что требовало неотложной встречи с метрдотелем.

Куда и отправился деятельный Кис.

При виде симпатичной рыженькой купюры в пятьдесят евро, с которой предусмотрительный детектив решил начать торги с этим продажным племенем, метрдотель кочевряжиться не стал. И поведал детективу о том, как, разобравшись с девушкой, доложил сидящим за столиком мужчинам, кто ими интересовался.

– Они мне стольник дали, – заметил метрдотель.

– Так их было двое, а я один, – разумно возразил детектив. – К тому же, в долларах, небось?

Метрдотель смирился с этой логикой, и описал Алексею «папу»: на его взгляд, мужчине было никак не менее шестидесяти, а то и больше. Усики у него отсутствовали, равно как и дымчатые очки, но остальное сходилось с описанием Лены: невысок, тщедушен, волосы редкие и темные.

– Крашеные, – поставил диагноз метрдотель. – Уж поверьте, у меня глаз наметанный. Тут «голубых» много ходит, они почти все красятся, когда в возрасте. Я приноровился отличать.

– А почему вы предположили, что он «папа» второму, молодому? Они похожи?

– Нет, это я, наверное, так, за вычетом, решил: на деловых они не похожи, на «голубых» тоже. А пожилой вроде как наставлял молодого…

Ну что ж, утверждаем этот типаж на роль спонсора, – сказал себе детектив. И прижучим завтра Тониного ангелообразного начальника. Не забудем также, что после ужина с Тоней в ресторане, именно он подозвал такси, в которое посадил Тоню. И шофер подвез ее туда, где на обочине голосовал Кирилл, заявив, что она имела желание развлечься с двумя мужчинами.

Оставалось только дождаться завтрашнего дня. И он уж вытрясет из этого добряка Виталия Григорьевича душу, будьте спокойны!

Если она у него, конечно, имеется.

…Пока Тоня пыталась вникнуть в смысл услышанного, Кирилл закричал:

– Беги ко мне!!! Быстро!!!

Тоня перевела глаза на Николая Сергеевича. Тот улыбался.

– То-ня!!!! Беги!!!

Не выдержав, Кирилл скакнул на середину комнаты, ухватил ее за руку и потащил за собой к выходу.

Они добежали до калитки. Кирилл дернул дверцу на себя, но калитка и не думала открываться. Тоня вспомнила, что услышала тихий зуммер, когда они выбегали из дома: Николай Сергеевич запер электронные замки.

Ворота вместе с встроенной в них калиткой были высоки. И, что самое неприятное, без единой поперечной перекладины.

Кирилл отчаянно дергал дверцу.

– Оставь, – тихо сказала Тоня. – Здесь электронные замки.

– Я тебя подсажу! Перелезешь?

Тоня смерила глазами высоту.

– Не перелезу. И ты тоже.

– Но ведь это же ОН, Тоня, ты понимаешь???

– Прекрати истерику, – прикрикнула она. – Надо думать, а не психовать!

Они развернулись от ворот и увидели, что Писатель стоит на крыльце, улыбаясь насмешливо и довольно. Однако, поскольку он явно не намеревался двинуться с места, – а если и двинется, то Кирилл с ним справится! – Тоня тихо произнесла:

– Одно из двух: либо искать второй выход, если он есть, – либо ты должен дать ему в зубы и отключить блокировку ворот и калитки.

Писатель спокойно смотрел на них с прежней улыбкой.

– Ну? – прошептала Тоня. – Решайся, Кирилл!

– Лучше в зубы. Чем терять время на поиски другого выхода, которого, может, вовсе и нет.

– Тогда вперед, – скомандовала Тоня.

И Кирилл двинулся в направлении крыльца.

Однако раньше, чем он его достиг, – и его приближение нисколько не омрачило улыбку Писателя, – из-за дома вышел бородатый человек. По виду работяга – садовник или сторож. Он был мощным и плечистым, что сразу пресекало все мысли о «дать в зубы». Но самая большая неприятность заключалась в том, что в руках он держал собачий поводок. А на другом его конце послушно трусил коренастый питбуль в наморднике.

Кирилл замер на полпути.

Садовник – или кто он там – тоже остановился посреди двора. Ровнехонько между Тоней и Кириллом.

Никто не проронил ни слова. Все наблюдали друг за другом.