Королевство шипов и роз

Сегодня он снова язвил и насмешничал. Но я не забыла, как его вывернуло при виде искалеченного фэйри.

— Ночью он… странно себя повел.

Тамлин пожал плечами и все так же тихо продолжил:

— Ласэн… Ласэн пережил такое, что в моменты вроде вчерашнего ему становится… тяжело. Это связано не только с его шрамом и потерянным глазом… хотя уверен — ночью ему вспомнились и те события.

Тамлин умолк. Я терпеливо ждала, когда он заговорит снова. Веселость в его глазах исчезла, сменившись древней тяжестью. Она ощущалась и во всем его облике.

— Ласэн — младший сын верховного правителя Двора осени.

Я напряглась.

— Младший из семерых братьев. Двор осени — это… гнездо головорезов. Красивое, но опасное место. Каждый брат считает остальных соперниками. Титул правителя достанется не самому старшему, а самому сильному. Между прочим, это присуще всем Дворам Притиании. Ласэн и не мечтал сделаться правителем. Вместо грызни с братьями он жил так, как не подобает сыну верховного правителя. Он путешествовал по землям других Дворов, заводил друзей среди сыновей тамошних верховных правителей…

Глаза Тамлина сверкнули.

— А еще Ласэн волочился за женщинами, которые и близко не стояли с аристократками Двора осени.

Он снова замолчал. Я чувствовала его печаль.

— Ласэн полюбил женщину и хотел жениться. Но отец счел такой брак крайне неприемлемым для их родословной. Ласэн заявил, что ему важна любовь, а не аристократическое происхождение избранницы. Он считал свою пару достойной и говорил, что все равно женится и покинет отцовский двор. Пусть братья дерутся за власть.

Тамлин тяжело вздохнул.

— Но отец Ласэна рассудил по-иному. Правитель Двора осени собственноручно убил невесту сына. На глазах Ласэна. Двое самых старших братьев держали его, принуждая смотреть.

Меня замутило. Стало трудно дышать. Я даже отдаленно не представляла всей тяжести утраты, понесенной Ласэном.

— Ласэн ушел. Он проклял отца, отрекся от своего титула и принадлежности ко Двору осени. Он просто ушел, не пытаясь никому мстить. Титул давал ему определенную защиту, без него Ласэн стал уязвимым. Его братья воспользовались случаем избавиться от соперника. Трое двинулись по его следам, намереваясь убить. Из тех троих вернулся только один.

— Ласэн… их убил?

— Он убил одного, — ответил Тамлин. — Второго убил я, поскольку они пересекли границу моих земель. Я тогда уже был верховным правителем и имел право делать с нарушителями границ все, что сочту нужным.

От слов Тамлина повеяло знакомым холодом и жестокостью.

— Я принял Ласэна в подданство и сделал его своим посланцем, поскольку он всегда легко сходился с фэйри всех сословий, а мне… это было затруднительно. С тех пор Ласэн живет здесь.

— Значит, Ласэн ездит по разным местам, выполняя твои поручения. Скажи, а с тех пор он виделся с отцом и братьями?

— Да. Отец Ласэна так и не попросил у него прощения за содеянное. Братья слишком боятся меня и потому не посмели даже пальцем его тронуть.

Тамлин говорил без высокомерия. Сообщал то, что есть на самом деле.

— Однако Ласэн не забыл, как отец и братья расправились с его невестой и как пытались его убить. Хотя и делает вид, что прошлое осталось в прошлом.

Все это не оправдывало отношения Ласэна ко мне: слов, поступков и даже предложения меня убить; но теперь я хотя бы знала его страшную историю. Мне стали понятны стены и преграды, которые Ласэн возвел вокруг себя. Мое тело показалось мне слишком тщедушным, чтобы вместить нарастающую боль. Я тяжело вздохнула и снова повернулась к сверкающему пруду. Мне остро захотелось поговорить о чем-то другом.

— А если я напьюсь из этого пруда, что со мной будет?

Тамлин чуть напрягся и тут же расслабился. Кажется, он был рад уйти от печальных воспоминаний.

— Если верить легенде, напившийся из этого пруда проживет счастливо до самого последнего вздоха. Нам обоим не помешает выпить отсюда по бокальчику, — добавил он.

— Мне бы, наверное, и всего пруда не хватило, — сказала я.

— Две шутки Фейры за один день. Просто чудо, посланное мне Котлом, — засмеялся Тамлин.

Я улыбнулась одними губами. Тамлин подошел ближе. Чувствовалось, усилием воли он отодвинул от себя печальные и страшные события, касавшиеся Ласэна. Его глаза отражали звездный свет.

— А сколько звездного света тебе нужно для счастья?

Я покраснела от пяток до кончиков ушей.

— Не знаю.

Я говорила правду. Мои представления о счастье никогда не шли дальше удачного замужества обеих сестер и спокойной жизни с отцом, и чтобы хватало еды и времени на живопись.

— Не знаешь, — задумчиво повторил Тамлин, оставаясь рядом. — Может, ты хочешь услышать звон полевых колокольчиков? Или вплести в волосы ленты солнечного света? А как насчет гирлянды из лунного сияния? — спросил он, лукаво улыбаясь.

И это один из верховных правителей Притиании! Его двор стоило бы назвать Двором дурачеств. Тамлин знал, что я отвечу «нет», что от самой необходимости находиться с ним наедине меня выворачивает наизнанку.