Королевство Тени и Света (ЛП)

Иксай застыла, почувствовав прибытие Азара за мгновение до его появления. Она ощущала себя так, словно все её нервные окончания обнажились и гиперчувствительно реагировали на каждую грань её существования. Проживать жизнь с эмоциями и воспоминаниями, смотреть в лицо будущему с обещанной смертью напоминало шквал пламенных клинков, обрушивающийся на прохладу её кожи.

Удерживая отравленного человека во фрагменте Фейри, куда никто не мог просеяться, она обнаружила, что зверь, который якшался с королевой-самозванкой, поколдовал над ним, заморозил во времени, не давая приблизиться к смерти ещё сильнее. Умный, полезный зверь. Она чуяла его запах на человеке.

Он использовал магию, с которой она не была знакома, и она потратила много часов на попытки разрушить его заклинание, и всё впустую, и всё это время её желание обладать хитроумным зверем росло. Какую бы магию он ни применил к человеку, она не давала Иксай даже прикоснуться к нему. Такое ощущение, будто он воздвиг невидимый резиновый барьер вокруг всего его тела, на несколько сантиметров выше его кожи. Яд на него не действовал, и она не могла нанести ему урон. При каждой попытке она встречала сопротивление и провал.

— Ты призвала? — потребовал Азар, глядя на Иксай.

— Я, — резко поправила Северина. — Не только у Зимы есть информация, которую можно предложить, и планы, которые можно отточить.

Взгляд Азара метнулся к принцессе Лета.

— Зачем ты привела нас сюда?

Её губы изогнулись в триумфальной улыбке.

— Потому что я одержала победу там, где провалились вы. Я нашла Эликсир Жизни.

Иксай прищурилась и выпрямилась, убирая кинжалы льда обратно в свои руки.

— Как ты посмела выпить его первой? — прошипела она. Какая-то простая принцесса Лета думала, что она может утаить от них эликсир? Она спровоцировала двух членов королевской элиты напасть на неё разом?

— Я не пила! — пылко возразила Северина. — Я призвала вас двоих в то же мгновение, когда вернулась сюда с ним.

— Где ты его нашла? — скептически потребовал Азар.

— В замке королевы, под половицей в её будуаре.

— Я разодрала весь пол в том замке, — прогремела Иксай. — Там не было никакой спрятанной фляжки.

— Похоже, что в спешке из-за эмоций и беспечности ты его пропустила, — прорычала Северина. — Он был похоронен под горой обломков.

Азар изучал её взглядом, в котором тлели угольки неверия.

— Почему ты его не выпила?

— Где он? — потребовала Иксай ледяным тоном.

Северина достала фляжку из складок своего платья.

— Наша первая королева не могла и представить, что настанет время, когда всем Туата Де Дананн вновь понадобится Эликсир, — её солнечные глаза потемнели яростью штормов, когда она приподняла фляжку, показывая им. — Тут осталась одна капелька. Хватит лишь одному из нас.

Иксай застыла неподвижно.

Азар на другом конце бального зала тоже замер без движения.

Иксай знала, почему. Они оба подумывали напасть на Северину, захватить фляжку и выпить ту последнюю драгоценную каплю, и потому не желали выдавать своё намерение малейшим движением.

Рискованный момент.

Они оба также передумали по той же причине, по которой Северина не решилась его выпить.

Одно дело — если бы Иксай могла выпить его и жить вечно, правя бессмертным двором.

Но за следующие несколько столетий все фейри вымрут.

У неё не останется двора, чтобы им править.

Ни зеркала, ни отражения её существования.

Она останется совершенно и абсолютно одна. Настолько же одинокая, как в заточении тёмного сердца горы.

Северина склонила голову набок, и её золотистый взгляд сочился насмешкой.

— Именно поэтому я его не выпила, Иксай. Мы не слишком-то хорошо справляемся с одиночеством, ведь так?

Это ещё мягко сказано. Продолжительное уединение для фейри являлось смертным приговором. Без присутствия других представителей их вида они угасали, становились прозрачными и бестелесными, и с каждым уходящим тысячелетием скатывались всё глубже в безумие, пока не обращались в пыль и не развевались по ветру. Люди когда-то придумали сказку, в которой фейри для жизни требовалась вера и хлопки в ладоши. Не так уж далеко от правды. Подобное заточение в уединении иногда использовалось как наказание.

Фейри требовалась маленькая вечность, чтобы умереть в одиночестве, и большая часть этого времени проходила в совершенном безумии бреда.

Иксай задрожала, вспоминая. Каждый раз, когда королева применяла это наказание, оно напоминало её придворным, что они бессмертны потому, что она их терпит. От них можно избавиться, медленным и ужасным образом, если они перейдут ей дорогу. Или просто пытать их несколько веков. Если бы ей приказали выбрать себе судьбу, Иксай, да и все фейри, на самом деле, предпочли бы смерть от копья или меча, а не эту ужасную, долгую кончину.

— Возможно, — прорычал Азар, — мы сумеем изучить его и воссоздать.

Иксай разразилась ломанным и резким смехом.

— Ты забыл, кто мы? Мы отреклись от исследований целую вечность назад.

— Мы похитим людей, заставим их исследовать и воссоздать его, — с рвением предложила Северина.

Иксай покачала головой, отвергая идиотскую идею.