Королевство ведьм. Книга 2. Месть

Чутьё чётко говорило о том, что на вот этой счастливой для нас ноте всё не закончится и сейчас крайне важной для меня задачей являлось понимание того, откуда ждать вражеского удара. Море мы сможем отстоять, и уже только это позволяет городу продержаться в блокаде столько, сколько потребуется. Так, к примеру, множество прибывших Вигенвагенов с удивлением оценили, насколько сильно изменилась налоговая политика города. Все рабы, прибывавшие в Тэтэнкоф, скупались за минуты, слегка разбогатевшими южанками, которые, собрав все трофеи с убитых золотом, а где и сталью, с ходу забирали своих сородичей. Поначалу опасавшиеся нападения рабов Вигенвагены быстро осваивались, видя, какое наказание за подобное ждёт местных, ведь главным правилом города стало: «Относись к ближнему своему так, как хочешь, чтобы относились к тебе». Без проблем, разумеется, не обошлось: около десятка повешенных женщин стало наглядным примером того, что будет с дебоширами и «свободолюбивыми» в случае неповиновения.

Хочешь свободы для себя или близкого? Купи. Человеческая жизнь в нашем городе не дороже мешка зерна, и позволять всяким своевольникам затевать мятежи и перевороты у себя под носом я не собирался. Тем более, когда для достижения взаимовыгодных деловых отношений разных народов было сделано так много.

Очередной листок бумаги с отчётами прибывших Вигенвагенов направился в сторонку, туда же, где была целая кипа разного рода «важных бумаг». Пожелав о своём желании после возвращения покопаться в делах знатного рода Бэтфортов, я не ожидал увидеть настолько здоровенную кипу бумаг. Предложения, прошения, обжалования, помилования, предупреждения, штрафы, казначейские и налоговые сборы. Знай я тогда, что вместо финансовых данных о состоянии семейного бюджета Бэтфортов на меня рухнет тонна левых проблем и информации, предпочёл бы отправиться вместе с сёстрами в таверну, где вместе с городом принялся бы праздновать очередной успех Тэтэнкофа.

Почти сутки я провёл взаперти средь пыли и старых учётных книг, прежде чем мои старания наконец-то окупились. Из записей книги учётов и расходов обнаружил в закромах скупердяйки Эльги весьма внушительную сумму. Чуть позже ещё одну, числившуюся как налог для оплаты налога. Странная система напомнила о феодальном строении Империи, в которой мы, собственно, и проживали. Через книги расходов отследил, куда и кому предназначалась львиная доля всего золота рода Бэтфортов.

Разбираясь с корявым почерком одной из писак, вновь наткнулся на имя некой графини Кларимонд Тэтэнаф, а также налоговую сводку, по которой люди Кларимонд уже более года не являлись в свою главную житницу, родной для молодой девы город. Вытянув из семейного архива Эльги родовую книгу северных аристократов, нашёл там и данные по этой загадочной графине, по факту оказавшейся заложницей сложившихся обстоятельств. Именно отстранённость «главной над всеми главными» и развязала руки ныне покойной Вигберт, что сейчас, освежёванная и утыканная стрелами, догнивала повешенной на восточных вратах.

Если бы молодая правительница не покинула город, никто, включая Видэнберг, не посмел бы вот так в наглую действовать против соседа. А так как соседа фактически захватили беглые рабы, то эта и не война вовсе, а добрососедская помощь. Такое положение дел меня не устраивало. Так же я понимал, что молодая Кларимонд всего-навсего игрушка в старых, дряхлых руках регента, поэтому требовалось вернуть её под крыло города, а также для полного контроля не только над Тэтэнкофом, но и над всеми его землями охмурить и подчинить своей воле молодую Тэтэнаф. Как бы мерзко для меня сейчас это ни звучало, именно такое злодеяние в ближайшее время предстояло сотворить.

Разумеется, спать с ней я не собирался, а вот стать для неё героем, что укажет «верный» путь, вполне мог. Её власть, деньги, влияние — всё это контролирует тот, в чьих руках знатное дитя… Как только она достигнет совершеннолетия, всё это может стать моим. Всего-то и требуется, успеть подсуетиться и не дать ей пропасть среди хитросплетений чужих интриг. Наверняка у малышки найдётся много вопросов касательно загадочной смерти своей матери. Более того, возможно, она уже стала их задавать, оттого и исчезла с политической карты региона.

За последние месяцы все росписи и приходившие к нам извещения от имени Кларимонд как под копирку написаны одной и той же твёрдой рукой. Строчки ровные, словно под линейку, буквы чёткие, знаки препинания на месте. Писал взрослый образованный человек, знавший и умевший красиво формулировать свою мысль. Оттого случайное нахождение прошлогоднего приглашение, отправленного той же Кларимонд, в моих глазах сыграло ярким контрастом. Буквы плясали от строчки к строчке, читалось всё это крайне затруднительно. Да и подпись снизу, казалась скорее случайной кляксой, нежели «автографом» родовитой аристократки.