Королевы Иннис Лира

Бан, Бан, Бан, везде был сплошной Бан. Рори едва помнил свое имя, когда люди смотрели на него и всегда видели в нем другого. О, это брат Лиса. – Какие красивые мужчины у них в Иннис Лире. – А вы слышали, он был изгнан собственным отцом! Эти люди странные! Суеверия и звездное пророчество губит их жизни. Их принцесса снова ушла, внезапно. Она вернется? Она была слишком дикой, чтобы быть нашей королевой. – В Иннис Лире шпионы и маги лучше, чем короли и королевы! Брат Лиса! О! Этот нигде не спрячется – такие волосы! Заслужил ли он доверие нашего Марса?

Мать Рори снова заговорила, твердо глядя сыну в глаза:

– Я могу жить здесь, в Аремории, со всем этим порядком и ограничениями, которые я не могла бы вынести под холодным, резким небом Иннис Лира.

Она спросила Рори, останется ли он или когти острова уже зацепились за его сердце.

– Может ли это тебя погубить? – раздался голос его матери среди рушащихся мечтаний Рори.

Иннис Лир был его местом. Рори был наследником графского титула. Он принадлежал ему, и Рори хотел получить этот титул. Элия ушла домой, потому что Иннис Лир принадлежал ей. Ее изгнал отец, но это не определяло ее жизнь. Что делал Рори? Изображал из себя жалкую жертву? Даже Бан никогда не позволял своему незаконному рождению или лунному Драконьему хвосту определять его.

Всю жизнь Рори было обещано его имя.

Но, возможно, ему нужно вернуться домой и жить в соответствии с этим.

Лис

Бело-серые знамена свисали с крепостных валов замка Дондубхана, увенчивая его горем. Ткань рвал постоянный, яростный ветер. Когда они подъехали ближе, Бан подумал, что Астор никак не мог знать о смерти Коннли, и решил, что траурные флаги в честь кого-то другого. Возможно, солдат, недавно убитых в боях вдоль границы герцогства, или какого-нибудь вассала, чье время пришло. Для Бана это не имело значения.

Впереди него Риган Лир покачивалась в такт шагам лошади. Она все еще держала спину прямо, никак не выказывая их общей усталости: путники последние три дня скакали во весь опор с восточных берегов Иннис Лира сюда, к подножию гор Джобон. С Риган они достигли молчаливого согласия: она почти не ела, впалые глаза очертили багровые синяки, а рот был постоянно сжат. Осли укладывала волосы Риган в кольца, после того как та рвала и взлохмачивала их от горя. Теперь косы свисали грязными лохмотьями, подол некогда прекрасного платья был грязным, а вышитые туфли порваны. Только поза выдавала в Риган королеву. Бан и Осли выглядели ненамного лучше – еда была редкостью. Риган едва позволяла им останавливаться, чтобы поохотиться, пока светило солнце.

Наконец несчастная компания все-таки прибыла и направилась сначала в Астору, но потом слуги из Карриска на повороте дороги сказали, что Гэла уже ушла. Она возглавила два отряда, продвигаясь к границе с Коннли, и теперь собирала свои силы в Дондубхане – еще полдня на север. Бан должен был похолодеть, осознав, что деревья не шептали ему о набегах и не сплетничали о том, что смерть водрузила траурные знамена на эти укрепления. Деревья больше не разговаривали с ним.

Постоянно дул ветер. Он не прекращался с того момента, когда Бан расколол скорлупу грецкого ореха, высвободив свою яростную магию.

Бан внимательно прислушался, но ничего не услышал на резком ветру: ни рассерженного рычания маленьких боярышников или вишен, мимо которых они проходили, ни дрожи голосов в высокой болотной траве. Ни птичьих криков, ни болтовни цикад.

Ничего.

Голос острова просто исчез.

Казалось, только Бан это и заметил. Риган прислушивалась лишь к унылому молчанию собственного горя, а Oсли сосредоточилась на путешествии. Если горожане или крестьяне и боялись или расстраивались из-за тишины, этого постоянного нытья ветра – они все равно не стали искать на дорогах помощи или ответов. Неужели остров избегает только Лиса Бана? Бана, который убил короля?

Нет, это не может быть правдой. Он освободил остров.

На рассвете Бан пробормотал «Доброе утро» и не получил ответа. Он прижимался щекой к серым корням и спрашивал: «Ты слушаешь?» Он даже взывал к шелесту ветвей, там прятались маленькие зверьки, а на замерзших краях пруда гнездились лебеди. Никто не обратил на него внимания.

Пока они объезжали Звездное поле, Бан разглядывал груды островного камня у алтарей, покрытых бледным воском свечей. Три звездных жреца в серых одеждах читали звездное пророчество, согнувшись и съежившись, неподвижно, как седые статуи. Могли ли они почувствовать перемену ветра, ощутить опасную тишину? Вскоре Бану придется сказать кому-то из них, что король мертв.

Затем появился замок Дондубхан.