Королевы Иннис Лира

Еду уже подали, чему Элия была очень рада. Не было никакой нужды сию минуту объявлять свое решение или выставлять себя в центр внимания. Девушка уставилась на людей – они смеялись и вели пустые разговоры. Мужчины и женщины умело передвигались по кухне с кувшинами вина и тушеным мясом. Короли Аремории и Бургуна сидели за высоким столом с Коннли и Астором в его конце. Представитель Аремории говорил спокойно, в отличие от неистово хохочущего Астора, в то время как король Бургуна и Коннли, казалось, скрипели зубами, скрывая негодование за улыбками. Элия не была уверена, что ненависть Коннли к бургунскому правителю первоначально расположила ее к нему.

От девушки требовалось пройти прямо за высокий стол, и она напомнила себе об этом. Элия обязана быть спокойной и вежливой, возможно, должна рассказать историю своего пари с Данной или же спросить о семьях королей-соперников. Естественно, в ответ на это, скорее всего, возникнут вопросы о ее сестрах и отце. Нет, Элия не могла выводить незнакомых ей мужчин на такую опасную территорию. Как только она сделала шаг, любимый голос позвал принцессу:

– Скворушка!

Элия протянула руки, чтобы обнять сводного брата своей матери. Граф Дуб всегда добавлял яркости в ее жизнь. После смерти Далат такое редко случалось. Кайо не мог произвести сильное впечатление историями о Третьем королевстве, с торговыми караванами и флотилиями, пустынями и внутриматериковыми морями, этого почти никто из Иннис Лира не мог даже представить. Мужчина решил отправляться на запад каждые два-три года, заключая торговые соглашения для Лира и взращивая, таким образом, его богатство, но основную часть времени жил здесь, на острове, чему его любимая сестра была очень рада. Он никогда не брал с собой жену, а вместо этого, как двоюродный брат, очень много общался с семьей Лира. Кайо, пожалуй, был единственной персоной на всем белом свете, которым восхищались все три сестры: Гэла – за его приключения, Риган – за проницательность, а Элия – за то, что он возвращался домой.

– Дядя, – произнесла Элия осторожно. Как всегда при выражении эмоций на публике, она не торопилась.

– Элия, – сказал граф Дуб, откинувшись на спинку стула. Его серые глаза наполнились радостью. Граф понизил голос и, наклонившись, нежно прикоснулся своим лбом ко лбу девушки:

– Ты как?

– Если честно, нервничаю, – ответила Элия, вдыхая морской запах графа Дуба.

– Я бы тоже нервничал на твоем месте. Кто-то из женихов тебе интересен?

– Никто, – прошептала принцесса.

– Тогда король Аремории, – произнес Кайо.

– Бургунец больше мной интересовался, – пробормотала Элия. – Он ухаживал за мной и дарил подарки.

– Ты себе такого мужа хочешь? Из серии тех, что просто покупает тебя?

Девушка повернулась и встретила его взгляд, после чего задумчиво ответила:

– Совсем не знаю Ареморию.

– У него лучше репутация.

– Какая же? – поинтересовалась принцесса тихо.

Кайо усмехнулся и протянул ей руку. Элия взяла ее, и вдвоем они подошли к высокому столу. Элия представила дядю и королю Аремории, и королю Бургуна. Граф Дуб начал непринужденно рассказывать историю о том, как он проходил через юг Аремории по пути домой из Третьего королевства.

Элия могла немного расслабиться. Потягивая терпкое вино, она взяла мясо и печеные фрукты с блюда. Слушая разговоры окружающих мужчин, она улыбалась и иногда вставляла пару слов. Но ее взгляд споткнулся о выстроившихся перед ней людей, которые лишь казались радостными.

Графы Эрригал, Гленнадоер, Бракох сидели вместе, причем последние два были со своими женами, и младший сын Бракоха потягивал напиток. Кто-то знакомый мелькнул и снова скрылся за спиной Эрригала, до того как девушка смогла его узнать.

Может, виной тому был напиток, но Элия почувствовала – сейчас этот пузырь дружелюбия лопнет и зальет кровью весь остров. Или, может, она сама лопнет, стремясь удерживать свои переживания и чувство одиночества от желания обрести внутреннее спокойствие в компании людей, выражавших бурные, дикие эмоции. Как, например, ее сестрам удавалось сохранять абсолютную уравновешенность и элегантность? Возможно, из-за того, что они все время были вместе.

Элия знала, сестры всегда выступают единым фронтом, их связывает взаимопонимание. Когда Гэла три недели находилась при смерти перед свадьбой, Риган в одиночку ухаживала за ней. Когда же Риган потеряла своего единственного ребенка в возрасте одного месяца, Гэла загнала лошадей, мчась к ней и делая все, чтобы никто не винил Риган и не говорил против нее ни слова. Элия вспомнила, как ее грубо вытолкнули из комнаты сестры, но не из-за злости или жестокости, а просто об Элии совершенно забыли в своем горе и близости и Риган, и Гэла. Для младшей сестры просто не нашлось места. Средняя и старшая сестры и раньше так же жестко прогоняли Элию, как и в этот раз..

В первый раз подобное произошло в то утро, когда умерла их мать. После того как сегодня вечером на Элию ополчились ее же сестры, она отправилась к Лиру. Он открыл дверь, услышав голос своей младшей дочери, но посмотрел на нее с ужасом и в смятении.