Королевы Иннис Лира

Прежде чем за ним захлопнулась дверь, появилась Аифа. Слезы словно слепили ее ресницы.

– О, Элия, – глухо прошептала дочь Дурака. – Твой отец…

Элия протянула компаньонке руки. Аифа обняла ее, заплакала. Младшая дочь Лира попыталась укрыться от оцепеневшего, застывшего сердца.

Лис

Если Эрригал ожидал, что ему придется тащить Бана на аудиенцию к королю, то его ждало разочарование. В течение долгих пяти лет службы в армии Аремории Бан научился не откладывать неприятные дела, поскольку их, как правило, становилось только больше. Кроме того, у Бана здесь было дело, и встреча с королем там, где жил его отец, была одним из первых шагов к его реализации.

Хотя встреча с Лиром – последнее, чего бы хотел Бан, он пропустил его гнев в Полуденном дворе и попытался испытать благодарность за эту встречу, проходя в зал слуг на трапезу.

К сожалению, Бан совершенно забыл, как быстро его покидает аппетит под критическим королевским взором.

Зал для слуг Летней резиденции был длинным, как и двор, но без крыши. Построенный из дерева, а не из камня, он больше напоминал конюшню, по мнению Бана, с рядами скамеек, столов и высоким сиденьем для короля. На стенах расположились чайки, ожидавшие остатков пищи, и даже королевские гончие мешались под ногами и попрошайничали с открытыми ртами. Слуги Лира были одеты в темно-синий – королевский цвет. Они носили мечи и пили из кубков, на которых был выгравирован неистовый королевский лебедь или синие полоски. Грубое, грязное место мужчин содержалось в чистоте усилиями младших слуг и подающих надежду сыновей, по крайней мере между приемами пищи и торжествами. Бан провел большую часть утра, выплескивая ведра с водой и помои через край утеса, прямо за арочным входом, раскидывая свежее сено и камыши и вытирая столы от пролитого вина и жира. Его брат Рори раздражался от рутинной работы, но Бан ценил любую работу с немедленными, доказуемыми результатами.

Сегодня вечером зал заседаний был тих, принимая во внимание события дня. Бан ходил рядом с отцом и наблюдал приглушенные разговоры и косые взгляды, несмотря на обилие льющегося пива. Король Иннис Лира никогда не должен выглядеть нервным или напуганным! Ни при каких обстоятельствах! Гордая армия Аремории никогда не стала бы жертвой расстроенных нервов. Одни улыбались приветствию Эрригала, другие предпочитали молчаливо-натянутое внимание. Но Эрригал только усмехнулся и буквально ворвался в боковой проход, где король развалился в высоком кресле, а рядом, прислонившись головой к колену Лира, валялся Дурак в рваной полосатой одежде.

– Мой король, – несдержанно произнес Эрригал.

– Сэр, с какой целью вы пришли беспокоить меня этим вечером? – спросил король и откинул голову, чтобы посмотреть на небо, слишком яркое для звезд. Волосы Лира оставались такими же неухоженными и косматыми, как и в Полуденном дворе, а лицо все еще было осунувшимся и носило следы возлияний, гнева или слез. Винное пятно, словно сердечная рана, расползалось по левой стороне его туники.

Эрригал подтолкнул Бана вперед:

– Вот мой сын, Лир, он вернулся домой после пятилетнего пребывания в приемной семье сородичей Алсакс в Аремории. Лис Бан – так теперь кличут его окружающие, хотя тут он был всего лишь Баном, незаконнорожденным.

Бан поклонился, его плечи были напряженными, и от этого движение получилось резким. Люди называли его «бастардом Эрригала», а не кем попало. Бан уставился на шерстяные ботинки короля. Интересно, что бы еще мог ему сейчас сказать Лир, если не приказать изгнать или убить Бана. «Играй свою роль, Лис, – напомнил он себе еще раз. – Будь вежлив и не забывай о своей цели». Бан заслужил свое имя. Эти люди могли его уважать.

Король со стоном вздохнул и произнес:

– Да, я помню тебя, Бан Эрригал. Ты родился под хвостом дракона, ярким и энергичным, но, в конечном счете, бесполезным.

– Я действовал с пользой, король, – ответил Бан, выпрямляясь.

– Возможно, какое-то время ты и будешь гореть ярко, – пожал плечами Лир, – но недолго. Ты ничего не сможешь изменить.

Бан двигал челюстью, словно пережевывая каждый ответ, прежде чем его выплюнуть.

– По всем отзывам, его действия в Аремории были образцовыми, – сказал Эрригал.

– Аремория! – заревел Лир, вскакивая на ноги. – Никогда больше не говори мне ни про эту страну, ни про их короля! Украсть мою Элию, мою любимую звездочку!

Дурак наклонился и запел:

– Украдена с той же ловкостью, с какой облака крадут Луну!

Лир кивнул:

– Да, да.

– Нет, нет, – возразил Дурак. Это был долговязый мужчина в длинном пальто разных радужных цветов и фактур. Шелк, полотно, бархат, даже прокладки кожи и шнурки, грубая шерсть и мягкий мех – все сплетено одно внутри другого. Такая одежда характеризовала его как человека вне положения или иерархии. Дурак был одновременно и мужчиной, и не мужчиной. Остатки платья под пальто говорили, что он мог быть и женщиной. И никем.

Король сильно нахмурился.

Бан произнес:

– Я думал, у вас нет дочери по имени Элия, сэр.

Эрригал чуть не задохнулся от ярости, а король повернулся к Бану.