Короли алмазов

Корт улыбнулся с облегчением, мальчик уже спокойнее отнесся к отсутствию своих родных, и выразил желание, более свойственное его возрасту.

— Конечно, — ответил он. — Сэм, наверное, дома с Мэтью. Пойдем поищем его.

Когда они подошли к двери, Корт приложил палец к губам.

— Мэтью, может быть, спит, — прошептал он.

Он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь в поисках Сэма. Занавеска, отделявшая кровать Мэтью, была задернута, так что этот угол не был виден от двери, но Корт расслышал шорох и увидел платье, лежавшее на полу у кровати Мэтью. Внезапно Корт вспомнил, что Мэтью, кажется, ждал в этот день гостью, и уже собирался уйти, как обнаженная рука высунулась из-за занавески и подняла платье. Мгновение спустя оттуда появилась стройная фигура девушки. Это была Алида.

Побледневший, как мел, Корт замерев на месте, смотрел, как Алида застегивает платье. И тут рядом с ней появилась обнаженная фигура Мэтью, который рукой собственника обнял девушку за талию.

— Пойдем назад в постель, — услышал Корт слова Мэтью, и Алида с Мэтью скрылись за занавеской.

«Даниэль, — подумал Корт, — Даниэль не должен это видеть!» Он поспешно обернулся, но было уже поздно. Любопытные глаза мальчика смотрели на занавеску. К счастью, в этот момент Сэм вылез из-под кровати Корта и радостно бросился к ним, так что Корт смог закрыть дверь и покинуть дом.

Он шел очень быстро. Его трясло, к горлу подступала тошнота. Даниэль бежал рядом, едва поспевая за ним:

— Мэтью не сделает Алиде больно? — с беспокойством спросил мальчик.

Корт замедлил шаг и попытался взять себя в руки, чтобы успокоить мальчика.

— Конечно, нет. Мэтью никогда не сделает Алиде больно.

— Но он толкнул ее. На кровать. Я видел.

— Нет, нет, он не толкал ее, — продолжал убеждать его Корт. — Я думаю, она просто споткнулась. Во всяком случае, неужели ты думаешь, что я стал бы стоять и спокойно смотреть, если бы он сделал ей больно?

— Мэтью — твой друг. — В голосе Даниэля еще звучало сомнение.

Корт тяжело вздохнул.

— Да, он мой друг. — Когда первый шок прошел, Корт уже не мог винить Мэтью за то, что он сделал. Он чувствовал только глубокое разочарование. — Но Алида — тоже мой друг. И я никому не позволю обидеть ее.

«Да, — сказал Корт себе, когда Даниэль затеял игру с Сэмом. — Алида мой друг. И теперь она и останется только другом. Вот и дождался своего срока! Какой же я был дурак!»

Боль принесли с собой острое чувство одиночества и ностальгии по Америке. Корт посмотрел на уродливые разработки, бедные хижины, бурую землю под ногами и облака пыли под слишком ярким небом. Он ощутил тоску по морю, по волнам у берегов Массачусетса, по свежему соленому ветру и крикам чаек. Он захотел увидеть белые корабли и шумную гавань Бостона, и элегантные дома на тенистых улицах.

Когда-то он мечтал отвезти туда Алиду. Но иногда бывали моменты, когда он сомневался, что вообще увидит свою родину.

— Алида, — сказал Даниэль в этот вечер, когда она укладывала его спать, — ты ведь никогда не оставишь меня?

— Какие глупости ты говоришь! Почему я должна уставить тебя? Или Виллема?

— Значит, мы всегда будем вместе, все трое?

— Обстоятельства могут измениться со временем, Даниэль, но тебе нечего бояться перемен. Когда-нибудь я выйду замуж, но ты все равно сможешь жить со мной, хотя мы не должны совсем забывать и Виллема.

— А если человек, за которого ты выйдешь замуж, не захочет, чтобы я жил с вами?

— Я знаю, за кого я выйду замуж, — уверенно сказала Алида, — и он будет хорошо к тебе относиться.

— Это Мэтью?

Алида улыбнулась.

— Ты сообразительный мальчик! Да, это Мэтью. Мы скоро поженимся, и ты увидишь, что ничего не изменилось. Только пока это секрет, Даниэль. Ты не должен никому о нем говорить.

— Хорошо, но папа не захотел бы, чтобы ты выходила замуж за Мэтью.

Она засмеялась.

— Боже, ты еще помнишь, как папа называл Мэтью «проклятым англичанином»? Забудь об этом, Даниэль. Папа не знал Мэтью так, как знаю его я.

В Харкорт-Холле графиня Хайклир отдыхала на софе у камина. За окном ветер срывал сухие листья с деревьев, и дождь стучал по крыше, но Изабель чувствовала себя тепло и уютно, нежась в бархатном платье у огня.

С высокой прической и без румян на щеках Изабель выглядела бледной и хрупкой. На самом деле она намеренно делала вид, что еще слаба, с тех пор, как три месяца назад родила сына. Это притворство имело две цели: она могла принимать своих поклонников, которые приходили справиться о ее здоровье, и держать Фредди подальше от своей постели, уверяя его, что еще не окрепла. Изабель понимала, что не сможет долго не подпускать Фредди к себе, так как скоро ей придется опять рожать. Она обладала хорошо развитым чувством долга, но эти мысли о домогательствах испортили ей настроение, и она сурово посмотрела на младшую сестру.