Короли алмазов

А вдруг Энн противится его отъезду, потому что без него она будет скучать? А вдруг под холодным гордым внешним видом она скрывает свои чувства к нему? Этого не может быть и все же…

Его лошадь, как будто почувствовав его нерешительность, пошла еще медленнее и наконец остановилась. Мэтью сидел в седле и невидяще смотрел в пространство.

Мэтью не знал, какой должна быть идеальная жена, но он сознавал, что Энн — именно такая жена, какая ему нужна. Он обнаружил, что он восхищается ею и уважает ее, и что даже гордится ею. Он находил ее тело желанным, а ее общество — приятным. Более того, он не хотел потерять ее. Он не пытался разобраться, насколько его чувства близки к любви, но он решил, что они поссорились по глупости, и что он не может ехать в Трансвааль, не помирившись с Энн. И возможно, так он узнает, любит ли она его… хоть немного…

Мэтью повернул коня и помчался домой.

На дорожке он спешился и, бросив поводья конюху, пробежал несколько метров, отделяющих его от двери, и вошел в дом. Сначала он заглянул в гостиную, но она была пуста. Дверь в столовую была распахнута и, услышав там какой-то шорох, он бесшумно пересек коридор и заглянул туда.

Он увидел Энн в объятиях Корта, их губы слились в страстном поцелуе, руки Корта ласкали грудь Энн. Затем, он увидел, как Корт поднял Энн на руки и понес ее через другую дверь в направлении спален.

На мгновение Мэтью, бледный и обескураженный, замер на месте. Потом его глаза злобно сверкнули, и лицо помрачнело; он уже шагнул было вслед за ними, но остановился. Резко повернувшись, он подошел к столу и налил себе полный стакан бренди. Залпом осушив его, он со всего размаха бросил стакан в стену, и он разбился вдребезги так же, как и его брак.

На шум прибежал Амос. Он удивленно посмотрел на осколки, но ничего не спросил.

— Саквояж готов, босс.

— Спасибо. Я сейчас уезжаю. Я полагаю, босс Корт тебе ничего не передавал?

— Нет, босс.

— Видимо, у него не было времени, — криво усмехнулся Мэтью. — Не забудь сказать ему, Амос, что я возвращался. Это очень важно.

Высоко подняв голову и распрямив спину, он вышел из дома, вскочил в седло и, не оглядываясь, помчался прочь.

Когда примерно час спустя Энн и Корт вышли из спальни, они сразу же вернулись в гостиную. Воцарилось неловкое молчание. Они не могли смотреть друг другу в глаза; вина, как невидимый занавес, разделяла их.

Энн позвонила, чтобы принесли чай. Ее уже интересовало, не искала ли ее Генриетта. Слуга принес поднос с чаем, потом принялся сметать с ковра у дальней стены осколки стекла.

— Что здесь произошло? — спросила Энн:

— Не знаю, миледи. Амос велел мне убрать здесь.

— Попроси Амоса прийти сюда.

Но Амос тоже не видел, что произошло.

— Наверное, хозяин что-то разбил, — предположил он.

— Мэтью? Но он ничего не пил перед отъездом.

— Мне кажется, что пил, миледи. Как раз перед тем, как я принес ему саквояж.

Чашка задрожала в руке Энн, и она поспешно поставила ее на стол.

— Амос, я должен был передать тебе поручение относительно саквояжа. Прости, но я совсем об этом забыл, — глухо произнес Корт.

— Не волнуйтесь, босс Корт. Я закончил укладывать вещи до того, как босс Мэтью уехал. Он просил меня передать вам, что он сам возвращался за саквояжем.

Энн встала и не говоря ни слова выбежала из комнаты и заперлась в своей комнате.

Корт остался в гостиной; он не обратил внимания на чай, зато пристально посмотрел на бар с напитками. Он понял, что сегодня он впервые любил Энн и тут же потерял ее навсегда. На мгновение он почувствовал себя в раю, а теперь… Но был ли он в раю? Или все время испытывал чувство вины? И что он помнил после выпитого?

Вино! Проклятая выпивка! Она во всем виновата. Даже сейчас у него болела голова, а во рту был неприятный вкус. Он потерял ее — не только ее тело и смутные мечты о возможном счастье, но и ее дружбу, потому что теперь она возненавидит его за то, что он сделал.

Вино! Он никогда больше не притронется к нему до самой смерти. Корт встал и, стоя почти на том же самом месте, где недавно стоял Мэтью, разбил об стену бутылку вина. Потом еще одну, и еще. И все бутылки бренди тоже.

Грохот был ужасный, беспорядок — отвратительный, запах — тошнотворный. Но это того стоило. По крайней мере, сказал себе Корт, когда имеешь деньги, можешь давать выход своим чувствам так, как тебе нравится!

Энн лежала без сна всю ночь. Она не сомневалась, что Мэтью видел их. Ей было очень неприятно сознавать это, но кроме того ее терзал вопрос, почему он вернулся. А вдруг он возвращался, чтобы попросить прощения за ссору? Она уткнулась пылающим лицом в подушку, как будто хотела стереть надежды, которые пробудила в ней эта мысль. Вдруг другая, более страшная мысль пришла ей в голову. А что если она забеременеет? Мэтью не спал с ней почти два месяца; он сразу поймет, что ребенок не его. Страх закрался ей в сердце. Она прижала руки к груди и напомнила себе, что ей потребовалось шесть лет, чтобы зачать Викторию, и три месяца, чтобы зачать Филипа. Не может быть, чтобы с Кортом все получилось с одного раза. Этого просто не может быть.

Глава шестая