Короли алмазов

Эдвард никогда не думал, что между ним и его мечтой могут встать барьеры — и самый непреодолимый — деньги. Выбрав кавалерию, Эдвард выбрал самый дорогой род войск, где были просто необходимы большие средства. Кавалерийскому офицеру нужно было минимум 500 фунтов в год в дополнение к его жалованию, а в некоторых полках и того больше — Восьмой гусарский, например, был известен своим дорогим образом жизни, а уланы Девятого полка вообще пили кларет на завтрак. Имение же Хайклир пришло в упадок после смерти Фредди, и его закрома были почти пусты.

Но для Эдварда существовала только кавалерия. Он любил лошадей, их силу и красоту. Он любил ездить верхом и делал это мастерски. Он участвовал в скачках с препятствиями и был храбр на охоте, имел общительный характер и неодолимо тянулся к армейскому братству.

Странно, но именно Мэтью пришел ему на помощь. Не потому, что он стал жертвой очарования Эдварда, а просто потому, что восхищался целеустремленностью Эдварда в достижении поставленной цели, и его забавляла наивная вера юноши, что в конечном итоге все будет хорошо. В этом случае в роли Бога выступил Мэтью и внес деньги.

Эдвард встал и с удовольствием потянулся. У него были вьющиеся каштановые волосы, веселые карие глаза и рот, который постоянно улыбался. Ростом немного выше шести футов, он был строен и легок, хотя и достаточно силен. Его взгляд упал на спокойную долину внизу, но мысли его были не о мире. Если повезет, то скоро будет война, сказал он себе, отвязывая лошадь. Уже поговаривали о волнениях в Трансваале, и он надеялся, что военные действия не начнутся прежде, чем закончится его подготовка.

Девиз «За королеву и родину» был навсегда запечатлен в сердце Эдварда, и он нес его с преданностью и страстью, которая была бы уместной и при дворе короля Артура.

Глава шестая

Мэтью не любил костюмированные балы. Он считал, что они не отвечают его стилю, потому что он имел достаточно заметную внешность и без вычурного костюма. Он был один из немногих, кто ждал бал у герцогини Девонширской без всякого энтузиазма. Сначала он хотел появиться в вельветовых брюках, простой рубашке и начищенных высоких сапогах, изображая старателя с алмазных копей. В конце концов он был «Алмазным Брайтам», а бал давался в честь бриллиантового юбилея королевы. Однако, поразмыслив, Мэтью решил, что такой скромный костюм может быть воспринят, как оскорбление, а даже он не хотел расстраивать гордую Луизу, которая была герцогиней Манчестерской до того, как во второй раз вышла замуж за герцога и стала «двойной герцогиней». Со вздохом он заставил себя серьезно подойти к предстоящему балу и выбрал себе костюм Генриха VIII.

Костюм был великолепен. Короткие синие бархатные штаны были надеты поверх чулок цвета слоновой кости. Верхний камзол из светлого шелка был опоясан бархатным кушаком, украшенным бриллиантами. Поверх Мэтью надел короткую бархатную куртку с пышными рукавами, отделанную шелком, золотым шитьем и бриллиантами. На ногах у него были синие бархатные туфли, а на голове — плоская шапочка с белым плюмажем.

При своих золотых волосах и бороде, пронзительных синих глазах и высоком росте Мэтью точно отражал общее представление о короле. Камердинер Мэтью громко выражал свой восторг.

— Чертовски хорошая работа, — проворчал Мэтью, — но ощущение ужасное. В этом костюме слишком жарко.

Он направился к детской, потому что обещал Миранде показать свой костюм перед тем, как поедет на бал.

— Сэр Мэтью, — сказала няня как можно убедительнее, — не стоит нарушать покой девочки в такой поздний час.

— Она еще не спит. А если спит, разбудите ее.

— Это очень плохо для нее, — отчаянно запротестовала няня. — Маленькому ребенку нужен распорядок. У Миранды его нет — вы приходите в детскую и уходите, когда это вам удобно и…

— А вы хотите, чтобы я приходил и уходил, когда удобно вам! — рявкнул Мэтью. — Конечно, я навещаю свою дочь, когда захочу. Это мой дом, а она — моя дочь, и она должна приспосабливаться к моему распорядку. А сейчас поднимите ее с постели. Я обещал показать ей костюм, и я сдержу свое обещание.

Няня поспешно удалилась, чувствуя, что даже сам король Генрих не мог бы проявить больше власти.

После, того, как Миранда похвалила его костюм и чуть не оторвала плюмаж со шляпы, Мэтью спустился вниз, где его ждали Джулия с мужем.

— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — похвалил Мэтью племянницу и поцеловал ее в щеку. — Могу я спросить, кого ты будешь представлять?

Изящная фигурка Джулии была задрапирована в белый шифон на греческий манер. Одно плечо оставалось обнаженным, а на талии ткань была схвачена тонким поясом и ниспадала до самого пола. Светлые волосы Джулии были уложены локонами вокруг лица, а один длинный локон спускался на обнаженное плечо. Усаживаясь в экипаж рядом с Мэтью, Джулия чувствовала, что сегодня выглядит обворожительно.

— Я — Лисистрата.

— Боже правый!