Корона из золотых костей

– Думаю, Малек любил быть влюбленным и неустанно гонялся за этим ощущением вместо того, чтобы дорожить тем, что уже имел. – Он провел пальцем по моим волосам. – Если слухи о том, что Малек и Избет были сердечной парой, правда, это мог быть первый раз, когда он прекратил поиски и обратил внимание на то, что перед ним.

Я сдвинула брови.

– Все это невероятно грустно, но и вселяет надежду. Я хочу сказать, что если твоя мать и любила Малека, она все равно смогла опять найти любовь. Открыться еще раз. Не знаю… – Я крепче прижала к груди дневник. – Не знаю, удалось бы мне.

– Поппи, я никогда не дам тебе для этого повода.

Мое сердце растаяло в груди. Что, если я бессмертная? То, что я переживу Кастила, казалось непостижимым, но мы понятия не имели, во что я вознеслась. И хотя пройдут несколько обычных жизней, прежде чем у Кастила появятся первые признаки старения, они появятся. А я… не хотела думать о том, чтобы провести бесконечность без него, сколько бы времени из нее мы ни прожили вместе. Существовали испытания для сердечных пар, но боги заснули. Существовало еще Присоединение, но я не знала, работает ли оно в обратную сторону, чтобы связать его жизненный срок с моим.

И я не представляла, почему думаю об этом, когда неизвестно, кем я стала и какой мой жизненный срок. Что мне однажды сказал Кастил?

«Не будем переносить завтрашние проблемы в сегодняшний день».

Мне нужно начать жить именно так.

– Но когда мы с Маликом уходили в пещеры, – продолжал он, к счастью, не зная, куда зашли мои мысли, – мы могли сделать вид, будто тех разговоров не было. Тяжесть и печаль не следовали за нами туда. Внешний мир переставал существовать.

– Но вы тогда были мальчишками.

– Это не имеет значения. Эти чувства остаются, пусть и через сотни лет.

У меня сжалось сердце при напоминании о его возрасте – возрасте, которого я когда-нибудь смогу достичь.

– Эта кровать, эта комната могут стать нашей версией пещер, – продолжал он. – Когда мы здесь, внешний мир не имеет значения. Это будет наш собственный мир. Мы его заслуживаем, правда?

У меня перехватило дыхание, и я кивнула.

– Заслуживаем.

Его взгляд смягчился. Он провел большим пальцем по моей нижней губе.

– Мне бы хотелось, чтобы мы оставались здесь вечно.

Я слабо улыбнулась.

– Мне тоже.

Но мы не остались – не смогли. Потому что через миг в дверь постучали. Я скатилась с Кастила и встала.

Он вздохнул и тоже поднялся. Остановился, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Сейчас вернусь.

Через мгновение я услышала голос Киерана. Положив дневник на тумбочку, я поплелась в ванную, быстро умылась, но возиться с волосами не стала. Перед уходом проверила в зеркале глаза – серебристо-белое сияние за зрачками не исчезло. Внутри что-то сжалось, но я напомнила себе, что я преждняя.

В целом.

Когда я вернулась в спальню, Кастил вошел с новой тарелкой еды и бутылкой сладкого вина. Заметив его крепко сжатые челюсти, я сразу поняла, что Киеран принес плохие новости. Я села на кровать.

– Что случилось?

– Ничего существенного.

– Правда?

Я смотрела, как он подходит ко мне.

– Да. Это всего лишь мой отец. Помнишь, он говорил, что будет ждать, когда мы сами к нему придем? Видимо, передумал. Он хочет со мной поговорить.

Я расслабилась. Кастил вытащил пробку и налил в бокал вина.

– Тогда ты должен с ним поговорить. Наверное, он волнуется.

– Если я скажу, что мне все равно, я плохой сын?

Он подал мне бокал.

Я иронично усмехнулась и поджала под себя ноги. Сделала глоток. У вина был вкус засахаренных ягод.

– Немного.

– Что поделаешь.

Я подалась к нему.

– Но знаю, что тебе не все равно. Ты любишь родителей. Ты не виделся с ними боги знают сколько времени, и у тебя еще не было возможности поговорить с ними при нормальных обстоятельствах. Так что ступай к отцу, Кас. Со мной все хорошо.

– Кас. – Он прикусил нижнюю губу, уперся кулаками о кровать и наклонился. – Я передумал, не называй меня так.

– Передумал? – Я опустила бокал.

Он кивнул и коснулся губами моих.

– Потому что когда я это слышу от тебя, мне хочется, чтобы мой рот снова оказался между твоих бедер, и это очень сильно отвлекает.

Мои вены затопило жаром.

– Похоже, это твоя проблема. – Я усмехнулась. – Кас.

– Боги, – вымолвил он.

Он быстро поцеловал меня, куснув нижнюю губу.

Когда Кастил выпрямился, в арочном проеме возник Киеран. Он переоделся. Теперь на нем были палевые штаны и заправленная в них белая рубашка без рукавов.

– Ты в самом деле отдыхала или все эти часы задавала Касу один вопрос за другим?

– Я спала, – ответила я, беря с подноса клубнику в шоколадной глазури. – После того как задала несколько вопросов.

– Несколько? – фыркнул Киеран.

– Да, только…

Я потеряла дар речи, когда Кастил схватил мое запястье и, поднеся мою руку к губам, сомкнул рот на пальцах.

В мои вены хлынул трепет. Он слизывал растаявший шоколад. У меня перехватило дыхание, когда кончик его клыка кольнул мою кожу. Я всем телом ощутила томное тянущее движение его рта.

Его золотые глаза превратились в нагретый мед.

– Вкусно.

Я уставилась на него, и внутри меня заклубилось напряжение. На его лице появилась хищная полуусмешка.