Ларен ждала юношу за углом, уперев руки в широкие бедра, но лицо ее показалось ему что-то уж слишком спокойным. Наверняка под своими широкими юбками она от нетерпения притопывала ногой. Мэт одарил ее своей самой обаятельной улыбкой. Ни одна женщина не могла устоять перед ней, будь то девчонка-хохотушка или седовласая дама, имеющая внуков; с помощью этой улыбки он не раз добивался поцелуев и выпутывался из затруднительного положения. Срабатывало не хуже цветов.
– Ловко проделано, спасибо. Уверен, что на самом деле королева вовсе не желает меня видеть. – А даже если бы и желала, он-то точно не рвался. То, что Мэт думал о вельможах, трехкратно применимо ко всем этим королям и королевам. И в застрявших у него в голове воспоминаниях давно умерших людей он не обнаружил ничего, что заставило бы его изменить свое мнение, а ведь некоторые из них бо́льшую часть жизни провели рядом с королями, королевами и прочими в том же роде. – Теперь, если ты покажешь мне, где остановились Найнив и Илэйн…
Странно, но его улыбка, похоже, не произвела на Ларен ни малейшего впечатления.
– Я ни за что не стала бы лгать, лорд Коутон. Это может слишком дорого обойтись. Королева ждет, милорд. Вы очень храбрый человек, – добавила она и, отвернувшись, пробормотала себе под нос: – Или очень большой дурак. – Вряд ли последние слова предназначались для его ушей.
Мэт встал перед выбором – или идти к королеве, или блуждать по этим коридорам; и неизвестно еще, сколько миль придется отмерить, прежде чем он наткнется на человека, который поможет ему сделать то, что он хочет. Он решил, что лучше увидеть королеву.
Тайлин Квинтара, милостью Света королева Алтары, госпожа Четырех ветров, защитница Моря штормов, верховная опора Дома Митсобар, ожидала Мэта в комнате с желтыми стенами и бледно-голубым потолком, стоя перед громадным белым камином, каменную облицовку которого украшала резьба, изображающая бушующее море. А на королеву стоило взглянуть, решил он. Тайлин была немолода – блестящие черные волосы, каскадом ниспадавшие на плечи, уже заметно тронула на висках седина, в уголках глаз виднелись пока неглубокие морщинки. Не назовешь ее и красавицей, хотя два тонких шрама на щеках с возрастом стали почти незаметны. Статная? Пожалуй. Так или иначе, Тайлин производила сильное впечатление.
Большие темные глаза глянули на Мэта поистине орлиным взором. У Тайлин было мало реальной власти – на деле она правила лишь в столице и ближайших окрестностях, а в двух-трех днях пути отсюда ее указы мало что значили. Однако у Мэта создалось впечатление, что Тайлин могла бы заставить отступить даже Айз Седай. Как Исебель из Дал Калайн, которая заставила Амерлин Анхару явиться к ней. Это было не его воспоминание – государство Дал Калайн исчезло с лица земли во время Троллоковых войн.
– Ваше величество, – сказал Мэт, широко взмахнув шляпой в глубоком поклоне и будто даже ощутив на плечах воображаемый плащ, – явился по вашему приказанию.
Какое бы сильное впечатление Тайлин ни производила, отвести взгляд от отделанного кружевами весьма смелого выреза платья, где висел брачный кинжал в белых ножнах, было нелегко. Без сомнения приятное зрелище, однако чем больше женщина открывает грудь, тем сильнее она возмущается, когда на нее смотрят. В упор, по крайней мере. Белые ножны; но Мэт и без них уже знал, что Тайлин вдова. Не важно. Он скорее спутается с той, с лисьей мордочкой, которая принадлежала к приспешникам Темного, чем с королевой. Не смотреть было трудно, но он поборол себя. Вряд ли королева, если что-то придется ей не по нраву, прибегнет к украшенному драгоценными камнями кинжалу, заткнутому за сплетенный из золотых нитей пояс, который был под стать ее широкому ожерелью; скорее уж позовет стражу. Не поэтому ли игральные кости по-прежнему продолжают катиться у него в голове? Возможная встреча с палачом – кости вполне могли предвещать и это.
Когда Тайлин пересекла комнату и, подойдя к Мэту, стала медленно обходить его, он опустил взгляд и заметил волнующиеся при каждом шаге многослойные шелковые нижние юбки, которые виднелись из-под платья, – желтые и белые.
– Ты говоришь на древнем языке, – произнесла Тайлин, остановившись прямо перед ним. У нее был низкий мелодичный голос. Не дожидаясь ответа, она проплыла к своему креслу и опустилась в него, машинально поправляя зеленое платье и по-прежнему не сводя глаз с Мэта. Она разглядывала его так внимательно, что, наверно, могла бы вычислить, когда он в последний раз стирал штаны. – Ты хочешь оставить сообщение. У меня есть все, что для этого необходимо. – Кружева на запястье взметнулись, когда Тайлин жестом указала на небольшой письменный стол, стоящий под зеркалом в золоченой раме. Вся мебель была украшена позолотой и резьбой.
Широко распахнутые высокие трехстворчатые окна, за которыми виднелся кованый ажурный балкон, пропускали морской бриз, удивительно приятный, хотя и не особенно прохладный, но Мэту внезапно показалось, что в комнате даже жарче, чем на улице. Может, все дело в пристальном, неотрывно прикованном к нему взгляде.