Корона мечей

Кайра одарила знойной улыбкой господина в желтом жилете, который быстро схватил кружку с подноса и бросил на него монету, но Мэту не улыбнулась. Напротив, ей каким-то чудом удалось сжать сочные губы в тонкую ниточку, что потребовало от нее немалой ловкости.

– Я – ваш маленький кролик, да? – Она фыркнула, в ее голосе явственно звучало раздражение. – Мальчишка в постели, где ему и надлежит быть, и я понятия не имею, где лорд Налесин, или Гарнан, или мастер Ванин, или все остальные. А повариха сказала, что тем, кто топит язык в вине, все равно, что есть, обойдутся и супом с хлебом. Не понимаю, на что милорду сдалась золотая рыба, когда в его комнате ждет не дождется золотая женщина. – С этими словами она бросилась прочь, предлагая гостям поднос и кривую улыбку.

Мэт хмуро смотрел ей вслед. Золотая женщина? В его комнате? Сундук с золотом был надежно спрятан в небольшом углублении под кухонным полом, рядом с одной из печей, но неожиданно кости в его голове загремели точно гром.

Пока Мэт медленно поднимался по ступенькам, шум веселья постепенно гас. Перед своей дверью он остановился, прислушиваясь к грохоту костей. Сегодня его дважды попытались ограбить. Дважды ему чуть не размозжили голову. Он был уверен, что та женщина, приспешница Темного, не видела его, да и вряд ли ее можно назвать золотой, но… Мэт погладил пальцами рукоять ножа под курткой, но тут же отдернул руку, когда в сознании внезапно вспыхнул образ высокой женщины, падающей с рукоятью ножа, торчащей между грудей. Его ножа. Мэт решил положиться на свою удачу и, вздохнув, толчком распахнул дверь.

Охотница, та самая, которую Илэйн сделала своим Стражем, повернулась, оценивающе взвешивая в руке Мэтов двуреченский лук со снятой тетивой. Золотая коса лежала у нее на плече, взгляд голубых глаз был полон решимости. Она выглядела так, будто настроена хорошенько поколотить Мэта – сколько бы он ни кланялся, – если не получит то, зачем пришла.

– Если ты насчет Олвера… – начал Мэт, но внезапно в его памяти будто что-то щелкнуло, распахнулась до этого мгновения запертая дверца, истончилась и исчезла дымка, затянувшая воспоминания об одном дне, одном часе его жизни.

* * *

Надеяться не на что. Шончан – на западе, белоплащники – на востоке; у них не оставалось ни малейшего шанса. Надеяться не на что, вот почему Мэт поднял изогнутый Рог и с силой подул в него, совершенно не представляя себе, что за этим последует. Раздался звук, такой золотой, как сам Рог, такой мелодичный, что сердце чуть не разорвалось от желания одновременно и смеяться, и плакать. Этот звук породил эхо, – казалось, запели и земля, и небо. Одна чистая нота не смолкая звенела в воздухе, а вокруг неизвестно откуда начал подниматься туман. Еле заметные тонкие клочки, густея, вздымались вверх, и постепенно все сделалось нечетким, зыбким, будто на землю опустились облака. И по этим облакам, точно спускаясь по горному склону, скакали они, умершие герои легенд, связанные клятвой явиться на зов Рога Валир. Вел их сам Артур Ястребиное Крыло, высокий, с крючковатым носом; за ним мчались остальные, чуть больше сотни. Их было не много, тех, кого Колесо снова и снова вплетало в Узор, чтобы направлять его, чтобы создавать легенды и мифы. Микел Чистое Сердце и Шиван Охотник в своей черной маске. Его называли вестником конца Эпох, разрушения всего, что было, и рождения того, что должно быть. Бок о бок с ним скакала в красной маске его сестра Калиан, прозванная Избирающей. Амарезу, со сверкающим мечом Солнца в руках, и красноречивый миротворец Пайдриг, и вот она, с серебряным луком, с которым не ведала промаха…

Мэт закрыл дверь и привалился к ней. Голова кружилась, сердце колотилось как бешеное.

– Ты и впрямь она. Та самая Бергитте. Чтоб мне сгореть и превратиться в пепел, это же совершенно невозможно. Как? Как?

Женщина из легенды вздохнула, поняв, что Мэт узнал ее, и поставила лук в угол рядом с его копьем.

– Сражаясь со мной, Могидин вышвырнула меня из безвременья, Тот-Кто-Трубил-в-Рог. Я должна была умереть, спасли узы, которыми Илэйн связала меня с собой. – Она говорила медленно, вглядываясь в лицо Мэта, будто хотела убедиться, что он понимает ее. – Я боялась, что ты в конце концов вспомнишь, кем я была прежде.

Все еще чувствуя себя так, будто ему хорошенько врезали между глаз, Мэт с сердитым видом рухнул в стоящее у стола кресло. Кем она прежде была – ну и ну! Руки в боки, она с вызовом смотрела на него – точь-в-точь та Бергитте, которую он видел скачущей на коне по туманным облакам. Даже одежда на ней такая же, только короткая куртка прежде была красной, а широкие штаны – желтыми.

– Илэйн и Найнив знали, но помалкивали, да? Мне надоели секреты, Бергитте. У них секретов, как в портовом амбаре крыс. Они стали настоящими Айз Седай и сердцем, и умом. Даже Найнив теперь совсем чужая.