Корона Подземья

– Подожди-ка, – говорю я, заходя на кухню. Ничего не понимаю. – Это Морфей рассказал тебе про мозаики? Ты знала, что он здесь? Я думала, что защищаю тебя… а ты всё это время что-то скрывала от меня?

Плотно сжав губы, мама бросает противень в раковину и включает воду.

– От мозаик нет проку, если они разрознены, – говорит она, обращаясь к Морфею и игнорируя меня. – Я позаботилась о тех трех, которые достались мне. Спрятала их в безопасном месте. Там, где ни один из вас не посмеет к ним прикоснуться.

Я вспоминаю то, что видела в зеркале.

– Поэтому ты была там… возле моста? В той сумке лежали мои мозаики?

Мама стремительно поворачивается ко мне.

– А. – Морфей смотрит то на нее, то на меня. – Элисон отправилась к железному мосту? Великолепная стратегия – вот так удрать в Лондон.

Железный мост… Морфей когда-то говорил, что подземцы питают отвращение к железу. Каким-то образом оно искажает их магию. Впрочем, подробностями он не делился.

– Это единственный способ сохранить мозаики, – отвечает мама, словно прочитав мои мысли.

– Ну конечно, – издевательским тоном говорит Морфей. – Ты побывала в наших любимых уголках в Железном ущелье? Прокатилась на поезде и оживила забытые воспоминания?

Он нехорошо прищуривается.

– Вот почему ты разбила зеркало. Чтобы замести следы.

Мама снова начинает греметь посудой в раковине.

– Если бы я только могла закрыть порталы, ведущие в Страну Чудес и оттуда, – бормочет она, скорее обращаясь к себе, чем к нам. – Тогда Червонная Королева и все остальные, кто желает повредить Элли, остались бы сидеть в подземном королевстве. Как оно и должно быть.

– Как будто ты это допустишь, – говорит Морфей и надевает шляпу. – Ты говоришь о нас так, как будто мы тебе совсем чужие. Но ты – нашей крови. Злая… властная… немножко сумасшедшая. Ты больше подземец, чем человек, Элисон. Ты не переживешь, если не оставишь себе возможности вернуться туда, где обитает твое сердце.

Я бью кулаком по столу, чтобы привлечь внимание.

– Кто-нибудь может объяснить, что происходит?!

Мама молча оттирает губкой присохшие крошки. Перед ней плещется мыльная вода.

Морфей вытирает губы углом скатерти.

– Элисон тебя обманула, заставила думать, что она беззащитный маленький цветочек. Но это всё притворство, Алисса. Твоя мать безжалостна. Из нее получилась бы отличная Червонная Королева. По правде говоря, она хотела получить рубиновый венец. И подошла очень близко. Но потом познакомилась с твоим отцом… и не выдержала испытания. Иначе она бы ни за что не отказалась от короны, не осталась бы в мире людей. И ты, любовь моя, – он не сводит глаз с моего лица, и драгоценные камни делаются черными, – ты никогда бы не родилась.

Мой язык делается тяжелее камня. Все те вопросы, которые я должна задать, застряли во рту. Я отступаю в утешительный сумрак коридора, подальше от Морфея и его безобразных обвинений.

Нет. Не может быть, чтобы мама хотела стать королевой. Это значило бы, что она знает правду. Что всё, о чем мы говорили в день моего возвращения из Страны Чудес – и вся та нежность, которая охватила нас, когда я, пробравшись в лечебницу, объяснила маме, что наша семья вовсе не проклята, – было притворством.

Это значило бы, что мама притворяется, будто ничего не знает.

А если так, о чем еще она солгала?

Морфей пытается вклиниться между нами. Я ему не позволю.

– Нет, – говорю я и поворачиваюсь к Морфею. – Ты… ты говорил, что я первая после Алисы, кто прыгнул в кроличью нору.

Он воздевает палец.

– Не совсем. Я сказал, что ты первая после Алисы, кому хватило ума обнаружить кроличью нору своими силами и спуститься. Я отвел твою мать к кроличьей норе и отнес ее вниз. Она была не такая смышленая, как ты. Наверное, это и послужило причиной поражения. Ну и абсолютное отсутствие верности.

Мама мрачно смотрит на него.

Я подавляю всхлип.

– Но Первая Сестра там, на кладбище, сказала… что я была первой, кто пришел и попытался добиться короны.

Мама и Морфей многозначительно переглядываются.

– Наверное, потому что твоей маме не удалось забраться так далеко?

Морфей предлагает вопрос в качестве ответа. Верный знак, что он что-то скрывает.

– Неважно, – отвечаю я. – Первая Сестра следила за моими успехами всё время, пока я была в Стране Чудес, потому что она сама многое приобрела бы, если бы я прошла испытания. Значит, она наблюдала бы и за мамой. Нет, – говорю я, обращаясь к маме. – Ты никогда там не была. Ты думала, что Лидделлы прокляты. Ты не знала правды, не знала, для чего нужны эти испытания, пока я тебе не сказала. Так, мама? Так?

Она вытирает руки кухонным полотенцем и направляется ко мне.

– Элли… я должна объяснить.

Морфей движется следом, ехидно изогнув губы.

– Ты должна не только объяснить. Неплохо бы еще и извиниться за то, что ты столько лет обманывала ее.

– Это ты говоришь мне про обман? – гневно спрашивает мама.

– Та-ак…

Одним изящным движением Морфей припирает маму к стене, даже не притронувшись к ней. Он соблюдает дистанцию. Есть какая-то незримая черта, которую он не смеет пересечь.