Корона жигана

Ее улыбка сделалась еще шире. Очевидно, на нее ласковым прибоем накатила волна воспоминаний.

– Значит, мы с тобой земляки.

– Если удовольствия не хочешь, тогда, может быть, даму папироской угостишь, – попросила женщина, – я ведь последнюю докуриваю.

– Это можно, – мгновенно откликнулся Макар, сделав в сторону женщины пару шагов, и, открыв портсигар, предложил: – Смелее черпай, не обеднею!

Женщина уверенно вытащила три штуки.

– Это не тебя ли у мадам Трегубовой дожидаются? – негромко спросила проститутка.

– А что? – насторожился Хрящ.

– Уж слишком привечают, будь осторожен.

– Спасибо тебе, землячка, – улыбнулся Хрящ.

И, подмигнув, затопал к дому мадам Трегубовой.

Дверь отворилась в тот самый момент, когда Хрящ взошел на крыльцо.

– А вот и питерский, – раздался голос Фомича. Войдя в комнату, Хрящ увидел шесть человек, сидящих за столом.

В центре стола возвышался штоф с самогонкой. На огромной чугунной сковороде жареная картошка, на большом блюде крупные куски жареной курицы, малосольные огурчики, селедочка…

– Будьте здоровы, – кивнул с порога Хрящ.

– Привет… Здорово… – нестройно поздоровались присутствующие.

Два стула оказались свободными – приготовили для гостей, и Хрящ уверенно сел на один из них. Рядом, уверенно придвинув стул, устроился Васька Кот.

– Так, значит, ты и есть питерский Хрящ? – спросил шатен лет тридцати.

По костюму из великолепной темно-серой шерсти он запросто сошел бы за крупного нэпмана, заявившегося на Хитровку для остроты ощущений. Выдавал его взгляд – острый и одновременно властный. Так мог смотреть только человек, привыкший каждый миг играть в «русскую рулетку», для которого риск обыкновенное дело. На жилете приметная для жигана деталь – толстая золотая цепь. Будь он рангом пониже, приперли бы его бродяги где-нибудь в темном тупичке да содрали бы всю эту красоту. Но за столом сидел хозяин, и едва ли не килограммовая цепь служила неким знаком отличия.

– Он самый, – сдержанно кивнул Макар. – А ты, похоже, Кирьян?

Жиган расплылся в довольной улыбке.

– Верно, вижу, что слава моя до самого Питера докатилась. А вот Степан, – показал он на крепкого парня с глубокими залысинами. – Ну что, давай выпьем за знакомство. – Широкая крепкая ладонь уверенно ухватила штоф за высокое горлышко. Макар увидел на коротких пальцах золотые перстни. Особенно выделялся один – с крупным бриллиантом. – Самогонку-то признаешь?

– Пью все, что горит! – усмехнулся Хрящ.

– А-а, значит, наш человек, – наполнил Кирьян стаканчики.

Хрящ посмотрел на Степана. На жигане был дорогой темно-синий костюм. Рубашка казалась неестественно белой, а вот на манжетах, чуть выглядывавших из рукавов, виднелись пятна.

Дружно чокнулись, разливая водку из переполненных стаканов.

– А хорошо прошла, – выдохнул Макар, проглотив, – словно вода.

– Я тоже о твоих подвигах наслышан, Хрящ, – отплатил монетой вежливости Кирьян. – Слышал, ты камушками приторговываешь. Уступил бы мне какие-нибудь брюлики, уж больно баба моя их обожает.

– Отчего ж не помочь хорошему человеку? Только у меня с собой товара стоящего нет.

– Ладно, тогда в другой раз перетрем. А ты молодец, – разлил еще по одной Кирьян, – сумел отыскать тропинку к сокровищам. Может, заправляли бы на пару, я сбытчиков хороших знаю, которые за камешки хорошие деньги дадут.

Макар сделал вид, что задумался:

– Хорошо, я подумаю над твоим предложением. Только вот мне в Питер дорога пока заказана.

– Что так? Чекисты лютуют? – испытующе глянул Кирьян.

– А где ж они не лютуют? – усмехнулся Хрящ. – Сегодня в «Известиях» написали, чекисты сразу восемь человек к стенке поставили. Докатились… Теперь даже за стыренный кошелек лоб зеленкой мажут! Нет, здесь мне поспокойнее. В Москве меня мало кто знает.

– Значит, с легавыми не поладил? – будто бы посочувствовал Кирьян.

– Скажем, что так, – глухо отозвался Макар.

– Ну давай еще по одной, а то в горле сухота одна Чтобы все легавые передохли!

– Хороший тост, – хохотнул Костя Фомич.

– Присоединяюсь, – улыбнулся Макар.

– А я ведь некоторых питерских знаю, – неспешно произнес Кирьян, глядя в глаза Макару.

Хрящ улыбнулся. Взяв хрустящий огурчик, сказал:

– Кого, например?

– Егорку Винта. Слыхал о таком?

– Мы с Егоркой когда-то вместе по одному делу работали, – сказал Макар и, убрав улыбку с лица, сообщил: – Только закрыли его, Егорку-то…

– Когда?

– Еще неделю назад закрыли.

– Как же это так?

– Сам виноват, – махнул Макар Хрящ рукой, – слишком самоуверенный стал. А наше дело ротозейства не прощает. Вскрыл он одну хату, а там вместо профессора чекист оказался.

– Ходил слушок, что это подстава была.

Макар задумался.

– Не думаю. Хотя кто знает… Что-то слишком часто стали происходить непонятные вещи.

– А ты «по бездорожью не чешешь»? – вдруг громко спросил Степан.

Он сидел на противоположном конце стола, и Хрящ, слегка нахмурившись, повернулся в его сторону.

– О чем ты?

– Ты сказал, что из Питера от легавых ушел, а мы тут о тебе провода натянули, и знаешь, что нам поведали?

– Ну? – посуровел Макар Хрящ.

– С Виталькой Рыжим ты не поладил. Тесно вам стало в одной банде…

Хрящ посмотрел на жигана и восторженно воскликнул: