Коронавирус и другие инфекции: CoVарные реалии мировых эпидемий

Среди вирусных заболеваний есть большая группа так называемых геморрагических лихорадок, к которым, в частности, относятся желтая лихорадка, лихорадка денге, лихорадка Эбола, лихорадка долины Рифт и др. (название обычно дается по месту первого обнаружения заболевания). С лихорадкой все ясно, а вот слово «гемморагическая» несведущему человеку непонятно. Так и напрашиваются ассоциации с геморроем. И совершенно обоснованно, надо сказать, напрашиваются, потому что геморрагия переводится с греческого как кровотечение. Для гемморагических лихорадок характерны такие симптомы, как высокая температура и нарушение свертываемости крови, проявляющееся сыпью на теле и кровотечениями. Летальность

[25] при различных лихорадках разная, но всегда высокая. Самой смертоносной на сегодняшний день считается лихорадка Эбола

, убивающая до 9 человек из 10 заболевших. И если у лихорадки денге с первичным природным резервуаром есть какая-то ясность – то ли обезьяны, то ли обезьяны в компании с летучими мышами, то природный резервуар лихорадки Эбола ученые не могут установить с 1976 года, то есть уже 40 с лишним лет. Несмотря на активные поиски…

В случае с лихорадкой Эбола, получившей свое название от одной из заирских рек, установление природного резервуара носит не только научное, но и политическое значение. Если у какой-то смертоносной инфекции, могущей вызывать эпидемии (а именно такой является лихорадка Эбола), не удается быстро установить природный резервуар, то сразу же появляются конспирологические версии, «убедительно» объясняющие миру, что это заболевание является не природным, а рукотворным. Возбудитель выведен в секретных лабораториях (Пентагона, Кремля, Моссада, колумбийской наркомафии – можно вставить сюда все, что угодно), для того чтобы уничтожить определенную группу людей. В случае с вирусом Эбола – африканцев, живущих в Западной и Центральной Африке, регионах, богатых полезными ископаемыми. Когда вирус убьет местное население, транснациональные корпорации при помощи военных приберут к рукам все эти природные богатства… Делайте выводы.

Да, делайте выводы, но не упускайте из внимания и то, что вирус Эбола с одинаковым успехом поражает представителей разных рас, а не только африканцев. Но природный резервуар этого зловредного вируса найти все же нужно. Глядишь, и получится извести его начисто.

Как вы думаете, может ли микроорганизм поменять свой природный резервуар (по-научному это называется смещением резервуара)?

Разумеется, может. Если антилопы или, скажем, куропатки, способны мигрировать из одного района в другой при изменении условий обитания в худшую сторону, то почему бы вирусам или бактериям не делать того же? Если микроб лишается одного резервуара, то пытается (при возможности) подыскать себе другой, чтобы не повторить печальную судьбу вируса натуральной оспы. Например, массовая вакцинация домашних собак, а также кошек и сельскохозяйственных животных от бешенства привела к смещению природного резервуара вируса этого заболевания на диких плотоядных животных: волков, лисиц, енотовидных собак, шакалов, песцов, мангустов, скунсов, летучих мышей. Если микробу есть куда перейти, он туда непременно перейдет, можете не сомневаться.

Природным резервуаром холеры традиционно считались (и продолжают считаться официально) больные и носители холерного вибриона. Не вызывает особого удивления появление холеры в портовых городах, туристических центрах или мегаполисах, то есть в местах большой проходимости. Среди множества приезжих вполне может оказаться кто-то из эндемичного[26] «холерного» региона. Но как можно объяснить обнаружение холерного вибриона в различных водоемах нашей страны, которые никак нельзя отнести к местам большой проходимости? Туристов нет, круглый год живут только местные, а во второй половине июля и в августе в водоемах обнаруживается холерный вибрион… Вспомните то, что было сказано выше о способности холерных вибрионов вступать в симбиоз с зоопланктоном и рядом других обитателей водоемов. Явно настало время пересмотреть взгляды на природный резервуар холеры. На самом деле он находится в водной среде, а не в человеческом организме. Согласно наиболее убедительной гипотезе, у холерных вибрионов в водной экологической системе существуют не одна, а две экологические ниши: часть вибрионов обитает непосредственно в воде, а другая паразитирует в различных водных организмах. Множество симбиотических связей холерных вибрионов с простейшими, ракообразными, моллюсками и рыбами обеспечивает им стабильное сохранение вида в водной среде.