Корпоративная социальная ответственность. Эволюция концепции

По сути, менеджеры руководствуются двумя различными ценностными ориентациями, признающими необходимость социально ответственного поведения корпораций, но антагонистичными в трактовке путей его достижения.[44]В результате, как справедливо отмечает Д. Свансон, отсутствие соответствующей ценностной интеграции в модели КСД порождает две принципиальные проблемы. Во-первых, проблему выбора, возникающую в тех случаях, когда утилитарно оправданная задача получения прибыли конфликтует с необходимостью реализации универсальных моральных принципов, особенно в случае так называемых «негативных обязанностей», подразумевающих отказ от действий, способных причинить ущерб обществу. Во-вторых, проблему «морального оправдания», проявляющуюся, когда обе ценностные ориентации, даже в случае «позитивных обязанностей» (помогающих другим получить соответствующие блага), служат экономическим целям, а моральные критерии становятся не самоценными, а инструментальными. Таким образом, по мнению Д. Свансон, ясные моральные указания, определяющие сущность корпоративной социальной ответственности, попросту отсутствуют. Тем самым, соответственно, вся модель КСД в трактовке Д. Вуд подразумевает «неадекватные нормативные критерии и для процессов корпоративной социальной восприимчивости, и для результатов корпоративного поведения» [Swanson, 1995, p. 47].

По мнению Д. Свансон, модель Д. Вуд может быть переориентирована в направлении интегрированного содержательного наполнения и операционализации принципов КСО (рис. 7). Особую роль в модели играет трактовка всей корпоративной деятельности как ценностно обусловленной. Соответственно, можно выделить ценностные организационные процессы: (1) «экономай-зинг», понимаемый как процесс достижения эффективных результатов в рамках конкурентного поведения, (2) «стремление к власти», трактуемое как борьба за повышение статуса в рамках управленческой иерархии, а также (3) «эколоджайзинг» – кооперативное поведение, направленное на развитие связей организации с внешней средой, – обеспечивающие организации устойчивость [Swanson, 1995, p. 56].[45]

Развитие этих процессов, в свою очередь, зависит от персональных ценностей лиц, принимающих решения в организации, причем эти ценности должны обеспечивать этичность принимаемых решений, связанных с исполнением как «позитивных», так и «негативных» обязанностей. Корпоративная социальная восприимчивость при этом помещается в более широкий контекст корпоративной культуры как системы, основанной на соответствующих ценностях и нормах. Впрочем, при всей важности внесенных Д. Свансон «поправок», направленных на усиление этической составляющей в рамках синтетической концепции КСД, предложенная модель не представляла собой детальной программы нормативно оправданной корпоративной социальной деятельности. Как подчеркивала сама автор, модель предлагала лишь «концептуальные рамки для соответствующих исследований» [Swanson, 1995, p. 60].

В целом же можно заключить, что концепция корпоративной социальной деятельности в трактовке Д. Вуд, особенно с учетом этической переориентации, не только интегрировала в одной модели подходы, характерные для нормативной и позитивной науки, но и сформировала искомую парадигму для исследований, связанных с проблематикой КСО. С одной стороны, несмотря на проявившиеся недостатки, концепция КСД на долгие годы сформировала поле для комплексных исследований, релевантных проблематике корпоративной социальной ответственности.[46]

Рис. 7.

Переориентированная модель корпоративной социальной деятельности

Источник: [Swanson, 1995, p. 58]

С другой стороны, именно концепция КСД задала структуру альтернативных тем, которые начиная со второй половины 1990-х гг. начали претендовать на более актуальное и адекватное изменяющимся реалиям отражение исследуемой проблематики.[47] Этот альтернативный лагерь составили концепции «заинтересованных сторон», «корпоративного гражданства» и «корпоративной устойчивости».

* * *