Корпоративное бессознательное

– Нужно будет сделать надгробие. – Морин наконец нарушила тишину. – Красивое. Надо придумать что-то красивое.

– Я сделаю, – сказал Кеорт. – Потом.

Он посмотрел на горизонт, на северо-запад.

– Ты слишком слаб. – Морин покачала головой. – Тебе нужно лежать. Ты еле на ногах держишься.

– Сначала дело.

Она задумалась.

– Как ты собираешься справиться со всеми? Сколько их там, в этом Центре? Десять, двадцать? Тридцать?

– Я не знаю, сколько их.

– Подожди. Побудь здесь. Наберись сил.

– Я уже об этом подумал. Мы забрали из крепости кое-какие медикаменты, а в отеле их ещё больше. Я найду то, что поможет мне продержаться.

– Химия придаст тебе сил только на время. Очень ненадолго.

– Мне этого хватит.

Кеорт посмотрел на поля, на лес, на тронутую желтизной листву. Холодный порыв ветра пронёс над травой бурые ломкие листья.

– Ты хочешь лететь туда, чтобы найти своё досье? Чтобы найти там своего ментора? – Она невесело усмехнулась. – Или ты наш спаситель, убережёшь нас всех от тотальной промывки мозгов?

– Я полечу туда, потому что мне так надо. Я не могу не полететь – там решение всех моих проблем и ответы на все вопросы. А насчёт спасителя – это уже чересчур.

Ветер толкнул Кеорта в спину. Он поднял с земли лопату, повернулся и пошёл в сторону посёлка.

В посёлке появилось много нового. На улицах встречались люди в терракотовой форме блока безопасности. На одном широкие штаны, настолько большие, что худые ноги торчали из подвёрнутых штанин, как две палки. На другом куртка с плохо отстиранными пятнами крови. Лица у обоих были покрыты слоями рабочего загара, руки в несмывающейся грязи. Ещё двое, обливаясь потом, несли по дороге от отеля бильярдный стол. Поглощённые Плутосом элементы отеля выглядели как нечто чужеродное.

Настоящих безопасников он так и не увидел. Ни одного.

Ему повстречались дети – стайка мальчишек и девчонок не старше десяти лет. Они смотрели на него с опаской, с уважением и восхищением сразу – такое выражение можно уловить у детей, глядящих на знаменитость. Кеорт улыбнулся им через силу и ускорил шаг, но они хвостом вились за ним, перешёптываясь и толкая друг друга в бока.

Один, видимо, самый смелый, забежал перед Кеортом и выпалил ему в лицо:

– А вы тот самый? Один из героев посёлка?

Правильно было бы кивнуть, но у Кеорта не получилось.

– Никакой я не герой, – сказал он.

– Вы же защищали нас от некорпоратов.

– Всё не совсем так. Это трудно объяснить… Поговорите об этом с родителями.

«Не хотел бы я быть на месте этих родителей, когда придётся отвечать на их вопросы», – подумал Кеорт.

Дети семенили рядом с ним, заглядывали в лицо. Наивные глаза смотрели на него снизу вверх. В них было что-то такое, что раньше он видел у Эйди.

«Или я хотел бы? Чтобы у меня были такие дети?»

– А где второй? – спросил, сильно картавя, усыпанный веснушками мальчик. – Большой, злой, страшный?

– Он далеко, – ответил Кеорт. – Он вряд ли сюда вернётся.

– Вы полетите к нему? – спросила девочка, склонив набок голову цвета свежей соломы.

Она смотрела как-то очень по-взрослому глубокими голубыми глазами.

– Я полечу, – ответил Кеорт. – Мне нужно попасть в одно место, и он там тоже будет.

«Они все родились после Краха, судя по возрасту. Действительно, раньше они вряд ли могли бы появиться на свет. До Краха все были слишком заняты работой».

Они замолкли, глядя на его куртку, и он уже начал придумывать, что соврать насчёт въевшихся в ткань бурых пятен, но понял, что они смотрят на его плечо.

– А что у вас за нашивка? – спросил один из них, постарше.

– Странная такая, – протянул картавый. – Совсем не похожа на наши.

Кеорт взялся за края нашивки и потянул. Она отрывалась трудно, он пришил её как следует, и тогда у него было две полноценных руки. Клешня срывалась и болела, но он всё же справился и протянул нашивку притихшим детям.

– Это вам. Подарок, на память.

Они взяли нашивку сначала с опаской, но быстро оттаяли, начали передавать её друг другу.

– А что тут нарисовано? – спросил тот, что постарше. – Кто этот многорукий?

– Это человек, – ответил Кеорт. – Обычный человек. Он защищает солнце. Круг позади него – это солнце. Оно почти такое же, как здесь, только оно очень далеко отсюда. – Он улыбнулся так по-доброму, как только сумел. – Это просто картинка. Она ничего не значит.

– За что его так растянули? – спросила девочка.

– Потому что он сам позволил, – ответил Кеорт.

– Ну и дурак! – сказал мальчишка лет семи. – Я бы никогда не разрешил, чтобы со мной так делали! – Он замотал вихрастой головой. – Никогда!

– И правильно, – сказал Кеорт. – Мне надо идти.

Они отстали, сбившись в громко перешёптывающуюся кучку. Уходя, Кеорт старался не оглядываться на них.

«Мы все – все, кто прилетел на Терну-31 – мы упустили в жизни что-то очень важное».

Кеорт направился в центр посёлка, к чёрному зиккурату. Он стоял на своём месте, всё такой же уродливый и чёрный от плесени, каким был всегда. Быстрее всего до него можно было добраться через площадь, обойдя длинное общежитие. Проходя мимо входа, он невольно зацепился взглядом за выбоины от пуль на стенах и вытер ладони об куртку – руки опять сделались липкими.