Корректировщик

«Телезрение» не отказало — и на том спасибо. Меня посещает озарение. Блюститель с гребаным монахом на пару прикрылись артефактами. А хуже всего то, что губы Иннокентия начали шевелиться. Читает, подонок, «боевую молитву».

Интуиция заставила меня отвлечься от магистрали, вернуться в свое тело и по-быстрому свалить из усадьбы. Повесив рюкзак на одно плечо, я пулей вылетел из комнаты, и, перепрыгивая через три ступеньки, помчался вниз. Добравшись до холла, ушел в «раскладку» и обнаружил себя на краю лесной опушки.

Подфартило.

Нечто жахнуло по усадьбе с такой силой, что меня чуть не оглушило хлопком и последовавшим грохотом. Кинетический щит принял на себя осколки кирпичей, пару камней из кладки цоколя, острые щепки от оконных рам, ржавые гвозди. Над домом, в котором я только что сидел, взвился столб пыли. По земле прокатилась дрожь, утробный рокот пробрал до самых костей. Когда пыль начала рассеиваться, я увидел, что здание разрушено до самого фундамента.

Твою мать.

Мне впервые за всё время с момента пробуждения в клинике сделалось страшно. По-настоящему страшно.

Плюхнувшись в опавшую листву и положив к ногам рюкзак, я вновь активировал «телезрение». Святые отцы продолжали медленно, но неуклонно приближаться к мосту. Так, Ярослав, если где и под силу напакостить, то здесь. Дальше — точка невозврата.

Уверен, артефакты имеют ограниченный радиус действия.

Быстро просчитываю варианты. И начинаю операцию по блокировке моста. Вмешиваюсь в работу трех навигационных компьютеров и транспортной нейросети, ведущей беспилотную фуру. Слегка подталкиваю водителей к принятию неправильных решений. Один из моих подопечных решает подрезать мощный вездеход-внедорожник, выезжает на встречную полосу и чуть не сталкивается с ускорившимся мономобилем. Шофер выкручивает руль, его заносит, внедорожник резко тормозит и едва не переворачивается. Мономобиль врезается в ограждение моста и застревает над пропастью. Образуется пробка, к которой присоединяется фура. Автопоезд тоже слегка заносит, в итоге начинается долгое и бессмысленное маневрирование. Внештатная ситуация, с которой бортнавигатор не справляется. Запросы уходят в пустоту — нейросеть недоступна. И тут подъезжают мои красавчики.

Я больше не могу вмешиваться.

Артефакты святых отцов накрывают мост непрошибаемым куполом. Неведомая сила буквально выдавливает меня из локации. Похоже, супостаты применили очередную молитву или что почище. «Вериги», например. Я не знаток церковной кухни, но слухи не скроешь. Говорят, что некоторые артефакты следует носить на голом теле и с годами владелец таких предметов вступает с ними в своеобразный симбиоз…

Открываю глаза.

Поднимаюсь с земли, отряхиваюсь, взваливаю рюкзак на плечи и в быстром темпе удаляюсь от разрушенной усадьбы.

Вовремя.

За моей спиной слышится хлопок. Часть деревьев с треском валится, обширный участок леса превращается в труху.

Волховские ауры изолируют меня от ментальных атак.

Пересекаю поле, огибаю стороной деревню и оказываюсь на проселочной дороге. У меня нет сетевого подключения, зато есть сохраненная на планшете карта. Детальная, купленная за сатоши в Сумраке. Если верить этой карте, проселок выведет меня к второстепенной трассе, связывающей три десятка населенных пунктов. Одна из деревушек имеет собственную железнодорожную станцию. Там я смогу сесть на поезд, рассчитавшись наличными.

Главное — дойти.

По вечереющему лесу.

Не заблудиться, не свернуть впотьмах с грунтовки на какую-нибудь просеку, не столкнуться с лосем, кабаном или медведем…

Хм, медведем?

Резко останавливаюсь. Перевожу дыхание. И начинаю раздеваться. Уже холодает, меня грызут последние комары. Плевать. Складываю одежду в рюкзак, ботинки связываю вместе шнурками и приматываю к верхней ручке. И падаю на четыре лапы.

Наверное, это странное зрелище — бегущий по лесу бурый медведь с рюкзаком в зубах. Подцепил аккуратно, за ручку, чтобы не сломать ненароком планшет. Скорость резко возросла. Боеспособность — тоже. Меньше чем за час я покрыл нужное мне расстояние, перекинулся обратно в человека и поспешно оделся.

Радует, что шоссе пустое.

От слова «совсем».

Вот он — ад автостопщика. Сгустившаяся тьма, никаких фонарей и машин, полная безнадега.

Я решил не стоять на месте и двинулся по асфальту в выбранном направлении. Чем дальше от меня упоротые инквизиторы, тем лучше. Мало ли, какие джокеры у них в рясах припрятаны. Пардон, в сутанах.

Примерно через полчаса я ощутил приближение машины.

Оглянулся — так и есть.

Два огонька, постепенно увеличивающихся в размерах.

Глава 28

— Садись, — Василий Тьма взглядом указал на переднее сиденье.

Веяло от этого мужика чем-то нехорошим. А больше всего раздражала и выводила из себя привычка спецагента не выключать «отвод глаз».

Я влез в машину и захлопнул дверь.

Тьма дал по газам и поехал дальше.

Сгустился туман, и фары с трудом пробивали белесую муть, окутавшую окрестности.

Тьма был мрачен.

— А где господин Домбровский? — не выдержал я.

— Мертв, — отрезал Василий и наградил меня недобрым взглядом. — Всё из-за тебя.

— Да ладно. Я думал, из-за этих хмырей в сутанах.